Венька встал у самой кормы, уперся ногами и свистнул. Сначала тихонечко, потом сильней. Парус трепыхнулся раз, другой, расправился, вздулся, и плот поплыл, медленно и величаво, как лебедь белая – не сдержался Фан, но даже в этом сравнении было что-то гастрономическое. Венька свистнул в полную грудь. И катание началось.
Майкл такое видел только в кино. Они будто поймали огромную рыбу и неслись за ней по водному зеркалу. Или мчались за катером на водных лыжах. Пруд оказался огромным: выйдя из заливчика на простор, друзья не увидели дальнего берега, заляпанного молоком тумана. Плот скользил, норовя оторваться в небо, сливавшееся с горизонтом, по сияющим бликам, по солнечным лучикам, цепляя редкие облака, будоража эхо задорными криками.
– Эгегей! – вопил восторженный Фан.
– Полный вперед! – командовал Петька.
– Даешь Летучий корабль!
Влад спрятал в карман окуляры и, зажмурившись, раскинул руки, как крылья, ощерил в улыбке мелкие зубы. Видно было, что полет ему в кайф.
Венька знай себе свистел на корме, лишь крутил льняной головой, когда затевал поворот. И ругался морскими словечками: курс бакштаг, поворот оверштаг, фордевинд.
Майкл делал все сразу: орал от восторга, подставлял лицо брызгам, пытался свистеть и реветь по-медвежьи, чем очень смешил товарищей.
– Мишка-медведь! – крикнул Фан.
– Научи меня реветь! – подхватил Петька.
– Сами сейчас получите по уху! – высвистел Венька, грозя кулаком. – Своих дразнить запрещается!
Но Майкл не обижался. Скорость, солнечные брызги, ветер выдували ошметки обиды, глупой, детской, запрятанной в дебри души.
Его часто дразнили медведем, Топтыгой, он рос полным и неуклюжим, переваливался с ноги на ногу. И хлюпал носом на каждый смешок. Повзрослев, он прочитал в интернете про поведение жертвы. Идеальный объект для буллинга – вот кто он был в начальной школе! Мишень для плевков на спину, вдохновитель обидных кричалок, главный трофей азартной погони потного оголтелого класса. Его травили, как дикого зверя, загоняя в углы потемнее. За попытки пожаловаться учителям били жестко, расчетливо, скопом. Пока однажды смешной медвежонок не выучился защищаться. И не расшиб ненавистную голову главному заводиле в классе.
Все вышло случайно. Майкл защищался и оттолкнул обидчика, сильно толкнул, со всей дури. А тот пролетел через класс и вывалился из окна. Первый этаж, под окнами клумба, мучители довольно заржали, ожидая продолжения цирка с медведем, потом выглянули, заголосили.
Каменный бордюр цветника был запачкан алым. Ромашки тоже.
«Машка-Ромашка» – стоял тогда Майкл и твердил присказку детства, как всемогущее заклинание. Улыбался испугу загонщиков. И тишине,