И побежал, что мочи есть, долой.
За ним поверхность стала подниматься,
Со скоростью огромною расти,
Но юноша успел на своё счастье
Прилично от высот тех «отойти».
Когда вершина облако достала,
В лучах растаял от тепла туман,
Скрипач недалеко загон увидел,
Куда коней недавно собирал.
Теперь стоял он видоизменённый.
То был скорее «лошадиный дом»,
Где выстроено место для прогулок,
Когда нет туч на небе голубом.
Всё также в центре лошади стояли
Сплетённые из веток, и сейчас
Давид решил добыть их с разрешенья
Того, кто был владельцем – кто их пас.
Он мог бы сам загнать коней под крышу,
Зайти и взять, зачем сюда пришёл,
Но это будет явно не по нраву
Тому, кто здесь хозяйство своё вёл.
Поэтому Давид, собравшись духом,
Невидимому глазу произнёс:
«Я лошадей вернул тебе обратно,
Никто несчастья людям не принёс.
Теперь в загонах более уютно,
Но я сюда явился не затем.
Мне очень нужен маленький жеребчик,
И чтобы он в три ночи повзрослел.
Пока он мал, желательно, чтоб мама,
Ожив, осталась временно при нём.
Я думаю, она потом захочет
Царить в пространстве сказочном твоём.
Не для себя прошу. Необходимо
Мне музыкой успеть другим помочь.
Не откажи, прошу в нижайшей просьбе,
И не гони волшебной силой прочь!»
И тут же, после слов произнесённых,
Природа поменяла внешний вид:
На небе облака в кольцо сложились,
Внутри их солнце яркое горит.
Его лучи на землю опустились
Как пики, словно делая забор,
Тем самым ослепляя музыканта.
Так не было в округе до сих пор.
Никто Давиду вновь не показался,
Но голос, как и прежде, зазвучал:
«Не скрою, удивлён, что ты игрою
Коней моих назад в загон загнал.
А больше, что с горы сумел спуститься.
Возможно ты в руках имеешь то,
Что неизвестно мне и недоступно,
Чем обладать ещё не мог никто.
Похоже, ты подобного достоин.
Ну что же – забирай себе коней,
Используй с добротой, по назначенью,
Однако отдавать другим не смей!
При этом есть ещё одно условье –
Их нужно возродить и оживить.
Поверь, что никому не удавалось
Из дерева лошадок воскресить.
Боюсь, что и тебе то недоступно.
Признаюсь, в этом слаб я даже сам.
Зачем они поставлены на землю,
Известно лишь высоким небесам.
Я вынесу тебе их из загона.
О большем меня парень не проси.
В другом я ничего не разумею.
И рад бы услужить, но… Ты прости».
И не дождавшись на слова ответа,
Он лошадей сплетённых приподнял,
И перенёс