– Слушай, рекламный работник, – Генрих не смог сдержать улыбки, – а что ты скажешь об этом?
Генрих протянул Просту эскиз, сделанный Ольгой.
Питер, рассматривая рисунок, прищурил глаза.
– Недурно, черт возьми, совсем недурно. Линии живые, легкие, подвижные, как бы сделанные с налета. Я бы сказал, это – музыка линий и штрихов. Генрих, откуда у тебя этот рисунок? Хотя постой… это же портрет девушки, которая выпорхнула из твоего кабинета. Точно, эта она. Генрих, скажи, а тебе не показалось, что я понравился ей? – Прост самодовольно улыбнулся, закинул ногу на ногу и щелкнул языком. – Думаю, мне следует познакомиться с ней поближе.
– Питер, прошу тебя, держись от этой девушки подальше.
– Почему? Впрочем, если ты сам имеешь на нее виды, тогда другое дело. Я никогда не встану на пути своего друга.
– Нет, я никакого отношения не имею к этой девушке. Но, зная тебя, не хочу, чтобы ты сделал ей больно, – категорично заявил Генрих, взял из рук Проста рисунок и положил на стол.
– Ты обижаешь меня. Что, по-твоему, означает «Сделать девушке больно»? – философским тоном вопросил Прост и погладил коленку. – Разреши мне дать тебе совет: никогда не решай за других. Человек непредсказуем, что плохо для тебя, для другого – рай небесный.
– Рай небесный?! Питер, не смеши. Ладно, оставим этот разговор, – Генрих откинулся на спинку кресла. – Так значит, ты считаешь, человек, сделавший этот рисунок, обладает талантом.
– Бесспорно.
– Прекрасно. Тогда еще один вопрос. Кто, по твоему мнению, из наиболее талантливых и почитаемых художников, проживающих в Швейцарии, может взяться обучать мастерству живописи?
– Интересный вопрос. Но, думаю, тобой руководит не только праздное любопытство.
– Несомненно.
– Хорошо… дай подумать, – Прост скрестил руки на груди. – Если тебя интересует мое мнение, то скажу следующее. Есть два художника, которые стоят на порядок выше тех, кого я знаю. Это голландец Карел Виллинк и швейцарец Жозе Говарт. Они разноплановые художники и каждый из них талантлив и неповторим по-своему, но все-таки я предпочел бы Говарта. Он ближе мне по стилю и духу восприятия окружающего мира. К тому же наша фирма не раз обращалась к нему за консультацией, как к специалисту высочайшего класса. Но хочу тебя огорчить, у Говарта никогда не было учеников. Какие только деньги ему не предлагали, какие только блага не сулили, но он был непреклонен. Похоже, не все талантливые живописцы могут быть хорошими педагогами, только так я могу объяснить нежелание Говарта иметь учеников.
– Жозе