Проснулась от приступа острой колющей боли под рёбрами, со стоном приподнялась, коснулась там, где болело. Горячо стало под ладонью, будто жгло изнутри. Отлежала, должно быть.
Она встала, прошлёпала к окну, откинула тяжёлую портьеру. Луна светила на небе, почти круглая, дня или двух до полнолуния недоставало. Будто живое жёлтое око смотрело сейчас на молодую царицу. Должно, так же матушка её, Лея, заточенная в высокую башню, с надеждой и трепетом глядела на эту большую небесную золотую монету.
Ария глубоко вздохнула и почувствовала, что боль под рёбрами ушла, отхлынула, не мешала больше.
– Отец мой! – шёпотом взмолилась девушка. – Дай мне сил свершить начертанное!
– Если не будешь стоять на холодном полу босиком, и не свалишься с простудой, так и свершишь, – услышала она тихий ответ.
Она даже вскрикнула от неожиданности, не сразу сообразив, что не Луна ей отвечает. Голос шёл с другой стороны комнаты. Царь спал там, на той мраморной скамье, где и в прошлую ночь ложился, покуда к ней не пришёл.
– Чтоб тебя, Феанор! – досадливо махнула рукой Ария. – Больше места не нашёл во всём дворце?
– Это наша опочивальня, – напомнил он, – жрецы по всему дворцу шастают, я и пошёл сюда, чтобы они не тревожились.
– Жрецов, сталбыть, пожалел! – вздохнула она.
– Нас с тобой пожалел! – фыркнул царь. – Они, знаешь, какие нудные? Потом жизни не дадут с постами своими да молитвами! На острове с незапамятных времён особенно почитают культ Весты, если ты не знала ещё.
Ария вернулась к своей постели, взяла подушку, подошла к Феанору.
– На, – протянула ему.
Она почти не видела его лицо в темноте, но была уверена – царь улыбался. Всегда улыбался, когда смотрел на неё. Что такого смешного видел в её лице Феанор?
– Одеяло дать тебе? – спросила она.
– Не нужно, моя дорогая, – мурлыкнул он в ответ, – я моряк, я привык к холоду, и спать там, где ночь застанет.
– Вот и спи! – отрезала Ария. – И не вздумай взять меня спящей, понял?
– Куда взять? – уточнил Феанор.
– Взять! – она внезапно смутилась и не нашлась, что ответить.
– Куда взять-то? – рассмеялся царь. – Спи, дура, я никуда не еду!
Глава пятая
Ария – значит, «избранная»
Арию разбудила не то муха, не то жучишка какой-то, прополз по щеке, пощекотал. Она сморщилась, почесала щёку, согнала непрошеного гостя. Но сон не досмотрела, опять, на другую щёку села назойливая букашка, поползла вниз. Ария дёрнула головой, хлопнула себя по щеке. А муха уж и нос взялась щекотать.
Откуда мухи-то? Рано им ещё! Белые мухи ещё летают в воздухе, снег вон вчерась падал, мокрый, неторопливый.
Муха слетела с носа и уселась на губы. Ах, ты, поганка! Ария хлопнула по губам, всё так же не открывая глаз, и уже понимая, муха не отстанет, и поспать не даст. Но муха вдруг тихо засмеялась, таким знакомым за два дня смехом.
– Феано-о-ор! –