Да, конец разделения – это только с одного ракурса конец, а с другого – начало. Вот только начало не чего-то, а «не чего-то».
Кто-то делает ставку на ум, другие – на интуицию или какие-то доселе неведомые, пока что не появившиеся органы. Кто-то пытается приблизиться к реальности путем выявления и отбрасывания того, чем она не является. Намерение при этом одно и то же – познание, постижение. Причем явно претендующее на большее, нежели познание частей или фрагментов. Ирония в том, что только они и попадают в поле зрения любых познавательных органов или средств. В свою очередь, Целое выше уровня, где кто-то познает что-то. Мы, конечно, желали бы втащить его именно на свой этаж, что мы и делаем, правда не с настоящим, а с придуманным нами Целым, представляющим собой фальшивку, которую мы принимаем за чистую монету, сами себя обманывая.
«Надеюсь, хотя бы в Царствии Небесном мне будут даны ответы на все мои вопросы», – услышал я как-то от одного священника. Стало быть, «тот свет» рисуется ему местом обретения очередных знаний. Соответственно, в нем сохранится (должен сохраниться) раскол на видящего и видимое, на меня и иное мне, на причину и следствие, на процесс и результат, на средство и цель и так далее. В таком случае Царствие Небесное оказывается всего лишь калькой с земной жизни, пусть и более опрятной.
Он хочет получить ответы. Но как же мало это дает! Знаниями мы латаем бреши разделенного бытия, однако это всего лишь способ выжить в разделенности, а не преодолеть ее. Лучше бы надеялся, чтобы в ответах отпала необходимость. Лучше бы мечтал о таком раскладе, когда ничто не вызывает у нас вопросов, поскольку мы составляем со всем одно, то есть нет ни нас, ни иного нам, а есть такое, в чем разное (отдельное) нашло свое разрешение и свой финал. Вместо этого он, по инерции, создает «высшее» по подобию «низшего».
При всей стесненности пребывания в дискретности мы настолько заточены на познание, что желаем остаться, даже когда дискретность заменится на цельность, странным образом не догадываясь о том, что цельное бытие, чтобы действительно быть таковым, должно «составиться» в том числе из нас. Видимо, дело обстоит так, что дискомфортно не нам – дискомфортно, так сказать, нами.
Главный источник нашей боли: та самая разъятость на фрагменты, в стремлении вырваться из которой и грезят об ином мире, мнится духовному лицу чем-то неизбывным, обязательным. И это нормально. Да, надо признать, это нормально, пусть в этом и есть своего рода недалекость.
Давайте взглянем на меня, более догадливого и прозорливого. Я знаю, что не всегда и не всё нужно знать; что самое важное – как раз по ту сторону знаний. Я знаю про окончательную реальность, что она есть тогда, когда знать нечего и некому. Я знаю, что с ней соединяются,