В свою очередь, мой мнимый соратник из числа так называемых апофатиков говорит следующее: «Нет необходимости познавать подлинную реальность рассудком и логикой». Как видим, он всего-то добавил одно слово. И мы сразу оказались по разные стороны метафизических баррикад.
Я утверждаю, что окончательную реальность не нужно познавать, что называется, вообще. Он утверждает, что бессмысленно пытаться постичь ее посредством интеллекта. Им, стало быть, допускается, что ее познание все-таки имеет смысл. Просто какое-то иное, нежели производимое в рамках мышления.
Свое утверждение я аргументирую следующим образом. Окончательная реальность явно не может быть бытием, представленным разрывами, разломами и межами. Поэтому с точки зрения, например, субъекта с объектом она должна представлять собой субъект-объектное единство. А в чем оно проявляется? В том, что познавать здесь некому и нечего. Субъект-объектное единство – это когда никого и ничего нет. А еще субъект-объектное единство таково, что нельзя быть его субъектом (наблюдателем), поскольку субъект им уже преодолен. Нельзя быть наблюдателем того, что представляет собой преодоление разделения на наблюдающего и наблюдаемого. Субъект субъект-объектного единства неизбежно и сразу же оказывается втянут в него и там – в нем – нивелирован.
Субъекту просто не за чем (нет за чем) наблюдать в случае с субъект-объектным единством. В этом смысле, кстати, мой тезис «не нужно познавать Целое» следует признать вводящим в заблуждение. Ведь Целое не нужно познавать главным образом по причине того, что никакого такого Целого и нет вовсе; что когда есть Целое, ничего и никого нет.
Теперь об аргументации моего мнимого соратника. Интуитивно он чувствует: схваченное умом не очень-то «тянет» на окончательную реальность. Однако заявляет он несколько иное. Он заявляет, что ум схематизирует, «высушивает» то, что пытается постичь. Дескать, именно этот иссушающий эффект и мешает получить знание реальности, какова она есть, то есть реальности в своем окончательном виде. При этом он явно упускает из виду свою же интуицию, согласно которой в своем окончательном виде реальность должна быть не частью (коей неизбежно является одна из сторон познания), но Целым.
В итоге делается половинчатый вывод: подлинной реальности не постичь средствами мышления. Половинчатый, потому что «не постичь умом» не означает «не постичь совсем». Непознаваемость Целого связывается с немощью нашего рассудка, завороженного, скованного объектами-частями. Дескать, если бы не эта скованность, рассудок, пожалуй, и познал бы Целое. Другими словами, проблема якобы в нас, а не в Целом. Хотя она, разумеется, именно в не-объектности Целого.
Почему апофатик не запирает