– Я все время не знаю, что сказать, Сильви.
Та пожала плечами.
– Но скоро ты сможешь обзавестись собственным жильем, не так ли? Ты зарабатываешь приличные деньги.
Это было правдой; я начала копить деньги, и мне пришло в голову, что я могла бы снять комнату где-нибудь – возможно, на одной из широких улиц на севере Брайтона, ближе к холмам или даже на набережной в Хоуве. Но я не хотела наслаждаться мыслью о жизни в одиночестве. Женщины тогда не жили одни, нет. Только если их не вынуждали.
– У вас с Роем тоже будет собственное жилье.
– Я хотела бы иметь свое собственное, – фыркнула Сильви, – чтобы делать то, что мне, черт возьми, хочется.
Я сомневалась в этом и мягко сказала:
– Но теперь ты с Роем. Вы будете семьей. Это намного лучше, чем быть одной.
Сильви отвернулась от меня и села на край кровати.
– Есть платок? – спросила она, и я дала ей платок. Она громко высморкалась. Сидя рядом, я наблюдала, как она сняла обручальное кольцо и снова надела его. Это была толстая темно-золотая полоса, и у Роя было такое же, что меня удивило. Я не думала, что он из тех мужчин, которые будут носить ювелирные изделия.
– Марион, – сказала она, – я должна тебе кое в чем признаться.
Прислонившись ко мне, она прошептала:
– Я солгала.
– Солгала?
– Я не жду ребенка. Я солгала ему и всем.
Я смотрела на нее, ничего не понимая.
– Мы сделали это и все такое. Но я не беременна.
Она зажала рот рукой и вдруг пронзительно рассмеялась:
– Забавно, правда?
Я подумала об открытом, полном пирожного рте Роя, о его стремлении подтолкнуть Сильви к катку, о том, как он не мог сказать, о чем было интересно поговорить, а о чем – нет. Какой он абсолютный дурак.
Я посмотрела на живот Сильви.
– Ты имеешь в виду… ничего нет?
– Там ничего нет. Ну, только мои внутренности.
Тогда я тоже начала хихикать. Сильви укусила себя за руку, чтобы не рассмеяться слишком громко, но вскоре мы обе катались по кровати, прижимаясь друг к другу, дрожа от едва сдерживаемого хохота.
Сильви вытерла лицо моим платком и глубоко вздохнула.
– Я