Вот это да.
Черт возьми.
Мистер Деверелл сбивал с толку. Вызывал такое беспокойство, что у нее возникало желание поерзать на месте, в особенности, когда он смотрел на нее таким взглядом и говорил так умно. Корвина могла признать, что никогда с подобным не сталкивалась. И не одна она испытывала подобные чувства. Она видела, как разволновались девчонки в аудитории, и знала, что они тоже ощущали то, что он источал.
Корвина вновь разорвала зрительный контакт и, тяжело дыша, посмотрела в тетрадь. Она осознала, что, пожалуй, впервые в жизни ощутила вожделение, которое в ней пробудил настоящий мужчина, а не вымышленный персонаж. Вот какое оно: бушующее, горячее, бархатистое. Это вожделение.
И она хотела окунуться в него.
– Теперь представьтесь, – велел мистер Деверелл аудитории, скрестив руки на груди, и, подняв взгляд, Корвина увидела, что его глаза цвета ртути поймали ее в ловушку.
– Джакс Лондон, – начал симпатичный парень с первых рядов, который дружил с Троем.
– Эрика Блэр.
– Матиас Кинг.
А за ним следующий, и следующий, и следующий.
Все это время среброглазый дьявол кивал им, не отводя взгляда от Корвины, будто мог содрать с нее кожу и проникнуть в самые глубокие закоулки ее разума. Он хотел узнать ее имя. Хотел услышать ее голос. Она знала это всем своим существом. И по какой-то причине она ощутила тяжесть в животе при мысли о том, чтобы заговорить с ним напрямую, назвать ему свое имя. Имена обладают силой, говорила ей мать.
– Джейд Прескотт, – представилась ее соседка, и Корвина поняла, что она следующая.
Она сглотнула, когда он кивнул Джейд, а потом сосредоточил на Корвине все свое яростное внимание.
Ладони стали липкими, и, вытерев их о юбку, она облизнула губы.
– Корвина Клемм, – тихо произнесла она, радуясь тому, что ее голос не выдал бушующего в ней смятения.
Парень в передней части аудитории, Матиас, обернулся посмотреть на нее.
– Офигенное имя. Оно что-то значит?
Корвина, которая все еще пребывала в плену серебристых глаз, заметила, как мистер Деверелл стиснул челюсти оттого, что парень ее перебил.
– Ворона, – сказал он, обращаясь к Матиасу. – Оно означает – вороненок.
– Ворон,1 – машинально поправила она.
Его глаза вспыхнули.
– Ворон и Клемм. Ваши родители любили По? 2
– Мама любила, – ответила Корвина, и у нее защипало глаза от воспоминаний о том, как сильно ее мама любила этого поэта. Нос непроизвольно дернулся.
Она видела, как его взгляд задержался на нем на мгновение, а затем устремился к следующей студентке, и Корвина вздохнула с облегчением.
– Итак, давайте приступим. – Мистер Деверелл хлопнул в ладоши, и оставшаяся часть занятия прошла, словно в тумане.
Корвина сидела, опустив голову и сосредоточенно