XXI. Никому у себе не держать денег; но если бы откуду получил, то тотчас объявил бы директору и деньги отдал бы ему в сохранение.
XXII. Никому не вязаться и не входить в дружбу и компанию с дворянами, приказными, конюхами и прочими домовыми служителями.
XXIII. Никому не говорить про людей честных и сановитых, чтоб могло быть со умалением чести их, хотя бы то и явно было и обносилось бы в народе слухом.
XXIV. Никому, когда по нашему приказанию представлено питие будет, не пить жарлочно и жадно, и такового злобразия весьма храниться, кольми паче не пить до пьяна и не шуметь.
XXV. Что в вышеизложенных регулах или правилах написано, то всякому прилежно и тщательно хранить, ожидая за преступление жестокого наказания и не надеяться оправдатися никаковыми отговорками.
Сей устав всякого месяца в первый день, пред начинанием обеда, прочитывать при собрании всех, дабы впредь никто не мог неведением извиниться»[27].
Интересно, что через 100 лет прп. Макарий, планируя устав своего учебного заведения, также нашел в опыте преосв. Феофана много полезного.
Всего за время пятнадцатилетнего существования школы в ней обучилось до 160 юношей. Известно, что преосв. Феофан посылал учеников совершенствоваться в гимназию при Академии наук. «Некоторые воспитанники Феофановой школы приобрели известность на ученом, административном и других поприщах общественной службы… лучшие из его воспитанников посылаемы были в разные места государства для учреждения школ и для обращения инородцев в христианство»[28].
Первоначально семинарии поддерживались только архиереями. Содержание семинаристов было очень скудным, им приходилось заниматься обучением детей обывателей за пользование столом и квартирой, во время каникул наниматься на сельскохозяйственные работы или работать у родственников, у которых гостили. «Св. Тихон Задонский, учась в Новгородской школе, до своего поступления на благодетельную бурсу, в свободное время нанимался копать у новгородских огородников грядки»[29]. Распространенным способом к добыванию пропитания были сборы подаяния по добрым людям (само название бурсы произошло от лат. Bursa – кошель)[30].
В отношении нравственного воспитания семинарская педагогика сводилась к контролю за исполнением внешних форм поведения и карательным мерам в случае неисполнения предписанных правил. По инструкции Питирима Нижегородского, за легкую вину, кроме татьбы и других тяжких вин, до двух раз велено наказывать ученика словесным выговором, в третий раз в собрании учеников смирять шлепами, в 4-й и 5-й наказывать плетьми и недельным заключением в тюрьму, в 6-й раз доносить о виновном духовному судье. Приемы наказания не ограничивались только указанными в этом скудном перечне, были очень разнообразны и большей частью зависели от изобретательности школьного начальства и учителей. Тут были и коленопреклонения на горохе и без гороха, более или менее продолжительные, и заимствованные из южных школ