– Так почему плохо-то? – напомнила я, едва он устроился на переднем сиденье и пристегнул ремень.
– Исходя из того, что я знаю про этого типа…
– Только покороче.
– Постараюсь. Знаете же, что хищники, выслеживая добычу, могут прятаться до последнего, чтобы не спугнуть?
– Ага. – Мы встали перед светофором. Красный.
– И если хищник являет себя перед жертвой, то только затем, чтобы напасть и сожрать. У льва нет никакой другой причины показываться на глаза антилопе.
– То есть мы с вами антилопы? – проворчала я. В вечерний поток машин с боковой дороги медленно вписывался небольшой грузовик.
– Да нет же! Ну, как бы это сказать…
– Как можно проще, Арцах Суренович, как можно проще и яснее. У меня уже голова кругом от этих шпионских игр с переодеванием.
– В общем, если Маков показал свое настоящее лицо, то все, кирдык. Он его показывает только тогда, когда полностью владеет ситуацией. Когда знает все, что ему нужно. И знает, что сможет надавить. В противном случае он бы маскировался до последнего, выжидал бы и наблюдал.
От слов Варданяна стало еще гаже. Хотя казалось бы – куда еще.
– Лично за мной он следил месяц, прежде чем вызвал на допрос. Не маскировался разве что под ребенка, и это я еще не все его личины опознал. Под конец я его все же засек, но тогда он прислал кавалерию, и меня загребли. Вот и сегодня – видели? Он даже не скрывался! На кой притворяться официантом, когда я его морду лица знаю?
– Разве что затем, чтобы продемонстрировать свою вездесущесть, – предположила я. – И вездесучность.
Арцах угрюмо хмыкнул.
Мы помолчали, затем я возобновила разговор:
– И это всего лишь потому, что вы готовили статьи про Соколова. Разоблачительные. – Грузовик наконец вписался, и мой «Фольксваген» двинулся побыстрее. – Что-то тут не сходится. Простите за мой французский… но на кой хрен вам контактировать с Соколовым, если вы за это рискуете отхватить от человека из такой организации? Или вам в свои сорок два года адреналина захотелось?
– Маков очень хочет посадить Соколова за решетку. Четыре года назад ему это почти удалось. Дело происходило в одном крупном городе, Соколова поймали с поличным. Поймал сам Маков. Лично. – Варданян, похоже, наплевал на собственное нежелание произносить имя моего возможного заказчика. – Отцу тогда довелось представлять сторону обвинения. И – не спрашивайте как, но Соколов с ним договорился.
Я глянула на лицо Варданяна и сразу перевела взгляд обратно на дорогу. На человека в моменты такой эмоциональной муки лучше не смотреть. Похоже, ему было просто стыдно таким делиться.
– И отец проиграл процесс. Соколова отпустили, Маков взбесился и надавил на отца. Запахло жареным. И тут в игру снова вступил Соколов. Не знаю уж, что он сделал, но отец вышел сухим из воды. Представляете, какое унижение, какой урон для репутации Макова?
Поток машин снова встал из-за светофора. Я воспользовалась моментом