Глашатай. Светлана Метелёва

он ответил бы, не задумавшись: «Портишь статистику!». Процентов девяносто хирургов и все без исключения главврачи знали всего один символ веры: лишь бы не на столе! Дай им умереть, – он видел, как двигаются губы, произнося – конечно же – другие слова: про разумную осторожность, про гуманизм (если не оперировать, то он еще месяца два проживет!), про неоправданное стремление к излишнему риску, а однажды его упрекнули в попытке сразиться с Господом. Он сильно удивился тогда. Но резать не перестал. К своим сорока трем Вадим Стрельников был легендой больницы, да и всего столичного медицинского мирка; его цитировали, неумеренно восхваляли, к нему приводили лучших практикантов. Он раздражался, злился, хамил, потом устал и смирился. Когда Зимин однажды – под влиянием большого количества подарочного брюта – провозгласил тост за «библейские чудеса воскрешения», Вадим только хмыкнул. Но – выпил: зачем отрицать очевидное?..

      – Я считаю, что надо оперировать, – подал голос ассистент. – Ведь есть шансы!

      Стрельников не успел возразить – в смотровую вошли двое посторонних, в белых халатах, накинутых на форму, с развернутыми ксивами наготове. И заговорили одновременно:

      – Кто хирург?

      – Операция когда?

      Стрельников резко повернулся:

      – Вы, собственно, кто такие? С какой стати врываетесь в служебное помещение?

      В общем-то, можно было не спрашивать: коллеги умирающего коррупционера; сейчас наверняка будут умолять сделать все возможное, спасти жизнь героя и борца, вспомнят про жену и детей товарища, возможно, предложат денег. Не в первый раз – да и не в последний, точно.

      – Главное управление по борьбе с оргпреступностью, – отрапортовал первый. Второй кивнул.

      – И что дальше? – поинтересовался Вадим.

      – Можно с вами поговорить без свидетелей? – спросил первый. – Ведь это вы – хирург?

      – Я хирург, – подтвердил Вадим. – Поговорить можно.

      Ассистент, анестезиолог и медсестра дружно исчезли. Второй плотно закрыл за ними дверь, первый показал на тело:

      – Скажите, шансы есть у него? Хотя бы минимальные?

      – Один из ста, – уверенно соврал Стрельников. – И то вряд ли. Не вытащить уже вашего боевого друга. Так что – придется награждать посмертно.

      Первый махнул рукой:

      – Куда там – награждать! В наручники и в КПЗ – это вернее.

      Вадим заинтересовался:

      – А что так?

      – Да его наши взяли, – пояснил первый. – Управление собственной безопасности. В бане с криминальным авторитетом и шлюхами…

      – Надо же, – удовлетворенно ответил Стрельников, – и вам он нужен в качестве свидетеля, так?

      – Ну, типа того, – отозвался первый. Второй – он так и стоял у двери на карауле – покивал головой, подтверждая.

      Лучше поздно, чем никогда – но и это ничего не меняло. Стрельников как раз собирался сказать об этом, как вдруг второй спросил:

      – А вы