Дети горькой воды II. Юлия Рахаева

на твоего дядю, да, я ненавижу сыск за то, что сначала меня туда не приняли, а потом так поступили с Шенди. И я продолжу работать на твоего дядю, потому что, во-первых, мне надо где-то работать, а Дэвис неплохо платит, а во-вторых, мне нравится работать на человека, за которым охотится сыск. Я прекрасно знаю, что ты крот. Я же не идиот. Это замечательно – иметь своего человека в сыске, я понимаю. Но меня никто не остановит, если я захочу тебя сдать. А я тебя сдам с потрохами, если ты скажешь хоть слово против меня и Шенди своему дяде. Ясно? Предупреждаю: убить меня – не выход. Убьёшь меня – загубишь сделку с Рамешем. Я ему нужен. Я муж его горячо любимой дочери, которая без ума от меня. Это понятно? Более того, Даярам со мной неслучайно. Он охраняет меня. И будет охранять до моего возвращения на Фес. Ты всё поняла?

      – Да, – тихо ответила Молли.

      Линуш ушёл в каюту, забрался на второй ярус кровати и закрыл глаза. Ему хотелось уснуть, а проснуться уже дома, в Айланорте.

      – Знаю, что ты не спишь, – проговорил Линуш.

      – Меня волновала твоя встреча с твоей наложницей, – ответил Даярам.

      – Она мне не наложница.

      – По законам острова Фес, наложница.

      – По законам Айланорте, она мне никто.

      – Совсем никто?

      – У меня есть веские причины ненавидеть её. Хотя когда-то она мне нравилась. Скажи, а ты бывал в Айланорте?

      – Один раз. Но не в городе.

      – Что привело тебя к нам?

      – У меня был один знакомый из ваших. Он когда-то прибыл на Фес, где так вышло, что я помог ему. После этого он предложил отправиться с ним в Айланорте. Мы даже подружились. Но произошло нечто, что положило конец нашей только начавшейся дружбе, и я вернулся. Не так давно я узнал, что он погиб.

      – Тебе жаль? – спросил Линуш.

      – Да, – ответил Даярам. – Увы.

      – Что вас рассорило?

      – Понимаешь, Чейни, так его звали, всегда был нечист на руку. Когда мы познакомились, я буквально спас его от расправы. Он потом доказывал мне, что его подставили, и я даже ему верил. Вернее, я понимал, что Чейни врёт, но мне нравился его оптимизм, и я немного завидовал его лёгкости, его хитрости. Это то, чего мне всегда не хватало. Я больше думаю, чем говорю, и даже чем делаю. А Чейни и говорил, и делал. Успевая при этом что-то придумать. Когда мы прибыли в Айланорте, оказалось, что груз, который был на корабле, предназначался для одного преступника. Я вообще понятия не имел, что мы везли. Выяснилось, змеиный яд. И вовсе не для аптекаря. Когда я узнал, то вышел из себя, а Чейни пытался доказать мне, что он тут не причём, что он всего лишь привёз тот товар, который был необходим покупателю, а уж для каких целей тот будет его использовать, нас не касалось. Чейни убеждал меня, что добавив вырученные деньги к каким-то своим накоплениям, он сможет наконец-то приобрести свой собственный корабль, о чём он давно мечтал. Я не слушал, я был слишком зол. Даже не столько на то, что он торговал ядом, сколько на то, что он скрыл это от меня. Потом оказалось, что нашего покупателя давно выслеживали сыщики, и нас с Чейни чуть не арестовали. Мы чудом бежали. Я решил вернуться на Фес. Потом я слышал, что он всё-таки купил корабль.