И качнулся как будто чур навстречу. Навис резко наз самой головой, и рога на шапке его, показалось, небо проткнули.
– Не всё ещё решено. Поможешь мне, и я тебе помогу.
Гроза едва к земле не присела: до того страшно вдруг стало и тяжко. Казалось, кости сейчас захрустят от тисков мыслей и ощущений, что метались по телу, собираясь в чувство широкое и тугое – наполненности неведомо чем: то ли воздухом здешним туманным и сырым, то ли взором Велеса, что ясно виделся сейчас даже в вырезанных на столпе глазах чура.
Она повернулась и едва не бегом прочь пошла. И с каждым шагом, что впечатывала она в ласково тёплую землю, становилось чуть легче. Снова повеяло лёгким рыбным духом от воды. Донёс ветер перешёптывание молодого рогоза, только едва поднявшегося из реки у самого берега. Гроза вышла на прогалину, плавно спускающую край свой травянистый в самую воду. Остановилась, обхватив себя за плечи, кусая губы, которые так и норовили сами собой зашевелиться, произнося обращение к Велесу, что ещё не отгорело в груди.
По коже словно зуд прошёлся, заставляя ёжиться и едва не чесаться от того, какой раздражающе грубой вдруг стала льняная белая исподка – вся в узорах обережных по вороту, рукавам и подолу. Они будто жгли угольками, стискивали горячими обручами – всё сильнее, острее. Нарастал со спины гомон неразборчивый. То ли людской, то ли звериный – сотканный из десятков разноголосых рыков. Будто сами слуги Велеса следом за Грозой сюда пришли, не желая уже отпускать. Она схватилась за край подола рубахи и быстро стянула её с себя. Отбросила ткань в сторону, едва взглянув, как она плавно опускается на траву. Пара размашистых шагов – и река приняла в суровые объятия. Неласковые, но надёжные – вовек не отпустит. Гроза вдохнула глубже и окунулась с головой, не пытаясь даже ничего разглядеть вокруг. Да и как, если ночь уже сомкнулась на небоскате поминальным тёмно-синим тканьём? Только белое дрожащее пятнышко луны застыло над головой – и вода, пронизанная кровавыми нитями разметавшихся вокруг Грозы волос.
Но тут что-то крепкое и горячее обхватило её кольцом. Слишком обжигающим через холод реки. Потащило, закрутило – и выдернуло наверх. Тут же ветер остудил виски до стука зубов. Гроза выскользнуть попыталась, да хватка стала только сильней.
– Пусти! – крикнула, распугивая ночных птиц во всей округе. С плеском ударила ногами воду.
– С ума сошла, Лисица? – хриплый отрывистый голос дрожью стёк по спине. – Чего вдруг топиться пошла?
Она перестала вырываться. Замерла, вцепившись пальцами в крепкие предплечья – да так и вышла на берег. Едва отталкиваясь ногами, будто они вдруг перестали ей принадлежать.
– Мужиков потешить решила? – жарко и сердито шепнули ей в висок.
Она и голову повернуть