На марше по принципу «сено-солома»,
И стонут натужно Фома и Ерёма
В попытке хоть капельку смысла найти.
Но старое слово не хуже двух новых!
И да, дел хватает и правых, и плёвых!
Безмерно горды, как британские лёвы,
Мы встанем у тех, кто не наш, на пути.
Под рваные ритмы монгольского трэша
И шелест страничек зелёного кэша
Плевал нам на плеши поехавший леший,
Но мы отослали к чертям и его.
Хорошие старые песни о главном
Поются в твоём агрессивном анклаве.
Сливаются капли разбрызганной лавы,
Цветут и трепещутся за одного.
Ночные капельки дождя
Ночные капельки дождя
На фиолетовом стекле
В лучах оконченного дня
Напоминают о тебе.
Напоминают обо всём,
Что невозможно сохранить,
О том, что слово целиком
Нельзя ещё раз повторить.
Напоминают дураку
О том, что кончился эфир,
Что лучше спится на боку,
Когда с тобой без мыслей мир.
Ещё сто раз следы дождя
На фиолетовом стекле
В лучах оконченного дня
Напоминают о тебе…
Ночь
Мы видели, как прожигал пол парома абсент.
Мы видели, как растворялся последний фиорд.
Нам подали знак, нам сказали – отличный момент.
Сбежали мы в ночь и оставили край держиморд.
Мы слышали нынче, как свистнула рядом труба.
Свистела она наши песни с банкротных счетов.
Мы слышали стон – это не поднималась рука
Дать жару и нарисовать дымной кисточкой «стоп».
Балладу о нашей далёкой сверхновой звезде
Слагает на ушко твой маленький глупенький бард.
Она зазвучит, как молитва последней черте,
В которой почудится ночью божественный дар.
Пускай протоптались по нитке мечты сапоги,
Какие-то люди не могут тебе помешать.
Вот звёзды вверху – это наши с тобою долги.
Пока их наш Бог не погасит, ты можешь не спать.
«Он искал её тысячу лет…»
Он искал её тысячу лет
По страницам неписаных эпосов.
Через Ветхий и Новый Завет
Плыл он лодкой к Афинам и Лесбосу.
Он искал её тысячу лет
По архивам безграмотных писчиков.
Он летел к ней сквозь пепел и тлен
Над злачёными креслами сыщиков.
Он искал её тысячу лет
В проводах и динамиках радио
И в итоге свой сладостный бред
Перевёл в терминальную стадию.
Он клевал на неё, как на свет,
Как маэстро на жезл капельмейстера.
Он искал её тысячу лет,
Как заброшка искала инвестора.
Тень за иконостасом
Ливни по шиферу шерудят
В поиске