Золото самурая. Алексей Горяйнов

одну из шлюпок русских, словно скорлупа болтавшуюся в бушующих водах, плыл к ней с чувством, будто это происходит с ним во сне. Он несколько раз забывался, но, приходя в сознание, по-прежнему ощущал себя в движении: руки автоматически куда-то гребли. Добравшись до шлюпки, лоцман с опаской подтянулся и заглянул через борт. На дне, сплошь покрытом небольшими деревянными ящиками с прикрученными металлическими ручками, лежали трупы матросов. Убедившись, что никого в живых не осталось, Сигемицу перевалился через борт и сорвал с себя маску вместе с воздушным шлангом – чистый прохладный воздух ворвался в легкие. Лоцман был контужен, и голова шла кругом. Сев за весла, японец увидел, как лежавший на корме матрос очнулся, застонал и двинул рукою, по-видимому, ища оружие. Но лоцман опередил его. Взяв автомат с круглым черным диском с груди убитого моряка, он выпустил очередь в раненого. Матрос затих.

      Выбравшись на берег, Сигемицу огляделся, выждал немного и вернулся к шлюпке. Взял один из деревянных ящиков и едва… перевалил его через борт. Ящик для своих размеров был необычайно тяжел. Лоцман открыл его подобранным штык-ножом. Даже в тусклом свете непогоды подобно яркому солнцу заиграли желтые блики. Золото! Он бросился к другому ящику – и там за приподнятой доской показался золотой слиток. Так вот какое важное задание выполнял экипаж «Микадо»! Все ящики в обеих шлюпках были с золотом. И оно теперь принадлежит Японии! Необходимо было как можно быстрее спрятать добычу. Но где? Узкая береговая полоска была слишком открыта, а вверх по распадку поднимать ящики в одиночку тяжело, да и время поджимало: после налета американцев вот-вот следовало ожидать еще каких-нибудь неприятностей. Сигемицу внимательно осмотрелся. Горы вплотную подходили к воде. Шторм, успокаиваясь, еще лизал подножия скал длинными покрытыми пеной языками волн. Неожиданно за скалой в пенистых водах блеснуло что-то стальное. Затем лоцман разглядел маленького красного дракона, и подумал, что сходит с ума. Сигемицу зажмурил глаза и мотнул головой, но вновь в прибрежных волнах показалась красная эмблема с изображением дракона.

      «В-46, „Красный дракон“ – дошло до лоцмана. – Вот почему головной корабль русских сразу не затонул».

      Лодка-торпеда лежала на боку. Сигемицу нагнулся к коснувшемуся земли верхнему иллюминатору и увидел тело Якумо Катакуры. Отвинтить люк удалось быстро. Лоцман потрогал шейную артерию смертника – она пульсировала. Сбить наручники не представлялось возможным. Лоцман оттянул поочередно каждую руку воина и поочередно в упор расстрелял держащие их цепи из автомата, потом взял Катакуру за плечи и вытащил его на камни. Грохот и лязг металла привели кайтена в чувства: голова его качнулась и стала понемногу приподниматься.

      – Где мы? В лучшем из миров? – спросил Якумо лоцмана, вглядываясь в его лицо через мутную пелену застилавшего глаза тумана.

      – Нет, все еще на грешной земле, – ответил Сигемицу.

      7. На вулкане

      Вертолет приземлился в кратере потухшего