Жизнь в пригороде была иной. То был вовсе не городской быт толстых домашних кошек, а наполненная приключениями жизнь с возможностью вернуться в дом, где тебя пожалеют и накормят, если эти приключения окажутся слишком жестокими. Как-то Каспера клюнула в шею наглая птица, в другой раз приходилось улепетывать от игривой до назойливости собаки, а однажды его приперли к стенке местные коты-хулиганы с ободранными ушами и бандитскими мордами. Поэтому он всегда возвращался в свой новый дом, где мог зализывать раны, отъедаться и вновь выходить навстречу миру.
Марат, как старший в семье, полагал такое существование кота самым логичным и правильным. Но вскоре произошло нечто, изменившее его отношение к огненному котенку. Он искренне зауважал зверя, когда тот принес к порогу убитую мышь. Откуда было знать Марату, что мышь эта не была поймана в его доме, а убита где-то в арыке неподалеку, забавы ради. Но случайным образом, Каспер достиг главного. Марат увидел, что он умеет приносить пользу. Тогда он впервые погладил котенка, посмотрел ему в глаза, как равному, и признал в нем члена семьи.
– Атың кім еді?8 – спросил он и задумчиво почесал макушку. Раньше коту имени не требовалось, так что Марат позабыл его. – Олай болса, Қожахмет боласың9.
***
Красота! Не жизнь, а прелесть. Сколько здесь неисследованных мест, какой простор! Но везде свои порядки. Слева, у железных клеток, на которые Кожахмет иногда лазил – территория курочек. Смешные это животные. И летать не умеют, и бегают как-то коряво. Но за себя постоять могут. На шубке Кожахмета имелось немало шрамов от их клювов. Благо, шерстяной покров был красноватым и, как плащ спартанца, прикрывал эти свидетельства его позорных поражений.
Возле хозяйского дома – будка. Большая, просторная. Кожахмет частенько ее исследовал, когда старый обитатель изредка выходил в патруль. Хотя скорее его прогулки напоминали вечерний моцион. И все же Кожахмет не решался метить внутри этого собачьего дома, из уважения к седой шерсти пса.
Внутри территории Кожахмет чувствовал себя настоящим хозяином, а вот там, за забором, свирепствовали кошачьи банды. Были среди них и совершенные громилы, без хвостов или одноглазые, были и мурки, их спутницы, вовсе лишенные приличных манер. Они не принимали Кожахмета в свое общество – слишком он им казался изнеженным, слишком городским, и нередко лупили его и жестоко царапали. Поэтому он редко выходил за забор.
Как-то раз, когда ноябрьские холода миновали, по лужам дворика зачмокали копыта.
Вот это зверь! Здоровенный, с длинным волосистым хвостом и гривой, что волосы девочки, спасшей его когда-то. С таким надо дружить. С таким не пропадешь.
Коня завели в сарай и устроили там стойло, привязали его,