– И это все, что было хорошего? – грустно сказал Пьер.
– Да, – ответила Мари, – у дяди Мишара была тяжелая рука, и он не очень-то церемонился… О! Он умел бить.
– Злой человек! Он бил тебя?
– Не то чтобы злой; но почти каждый вечер, когда он напивался то с одним, то с другим гостем, разгоряченный вином, он ничего не приказывал без того, чтобы не ударить.
– И все-таки ты осталась у него?
– Что же мне было делать? Я зарабатывала свой хлеб. Работники, приходившие сюда поесть и выпить, обходились со мной довольно любезно. Благодаря волосам, которые дядя Мишар позволял мне носить как сейчас, они меня прозвали «маленькой жницей», потому что цвет моих волос напоминает колосья. Со мной обращались ласково. Хотя дядя Мишар и бил меня, но на другое утро он старался лаской загладить свою вину и протягивал мне руку в знак перемирия.
Одним словом, было сносно. Так продолжалось месяца три. Но однажды вечером, когда я, по его мнению, недостаточно быстро вытерла стол, дядя Мишар поступил со мной еще хуже. Он схватил меня за плечи, ударил головой об стену и убил бы меня, если бы рабочие не прибежали мне на помощь. Он был пьян вдребезги… Когда меня увели, то я слышала, как он кричал: «Уведите ее! Я не хочу больше ее видеть, эту лентяйку, которая даром ест и ничего не делает! Или я задушу ее!»
– И ты смеешься, рассказывая это! – удивился Пьер.
– Да, потому что мне, право, было смешно в ту минуту. Я отлично знала, что не была лентяйкой. Что касается еды, то я, по правде сказать, всегда ела досыта, потому что дядя Мишар не был жадным.
– Еще не хватало, чтобы этот пьяница отказывал тебе в пище! – сказал Пьер.
– Подожди, ты увидишь, что было дальше. Этот случай наделал шуму во всем доме. Все стали говорить, что мне нельзя больше оставаться у дяди Мишара и что меня надо поместить в другое место. Меня оставили у него два дня, потом отвели к одной старушке, которая держала маленькую лавочку. Моя обязанность была поддерживать чистоту в лавке и помогать по хозяйству. Мне это не было трудно. Я так много работала у дяди Мишара, что мне казалось, здесь я весь день ничего не делаю. Я просто страдала от безделья. А самое неприятное, что эта дама не могла видеть мои волосы распущенными. Она завязала их узлом и заставила носить так. Ах, это для меня было настоящей пыткой!.. Ночью, когда она спала, я их потихоньку распускала, чтобы хоть ненадолго почувствовать себя свободнее… Но я все переносила, чтобы прокормить себя,