– Бедняжка!.. – вздохнул Пьер.
– Потом, – продолжала девочка, – соседки стали переговариваться между собой: «Что нам делать с этим ребенком?» Я им сказала: «Дайте мне место пастушки или прислуги, и вы увидите, что мною будут довольны; вы увидите, я буду хорошо работать, я буду покорной, благоразумной…» Я твердо помнила, что мать меня всегда учила работать, чтобы зарабатывать деньги. Соседки сказали: «Да, это хорошая мысль!», но никуда меня не определили, потому что одна сказала: «А если бы мы дали знать ее двоюродной сестре Мариетте, которая живет в городе, что малютка осталась сироткой? Она ее крестная мать, может быть, она согласилась бы взять ее к себе? Да, надо ей сообщить».
Почтальона попросили передать ей о случившемся несчастье, и так как двоюродная сестра согласилась меня взять, то он увез меня к ней. Это была добрая женщина. Она жила в городе, в маленькой комнатке, высоко-высоко; надо было подниматься, подниматься без конца, а как, бывало, выглянешь из окна, голова так и закружится.
Кузина Мариетта встретила меня словами: «Я должна тебе сказать, моя дорогая, что я не богата; но это все равно, если ты будешь разумна, все пойдет хорошо, и мы обе будем довольны», и это она верно сказала. О, какая она была добрая! Она заботилась обо мне, как мать, на которую была очень похожа, даже говорила и думала как она… Мне даже иногда казалось, что я вижу перед собою мою маму. Вот, например: мать любила, чтобы я носила распущенные волосы, вот так, – тут Мари провела рукой по своим густым волосам. – Она находила, что так красивее, и когда соседки посмеивались и находили это странным, она отвечала: «Что вам за дело? Мне так нравится». Она всегда ухаживала за моими волосами. Ей доставляло наслаждение расчесывать и приглаживать их. И представьте себе, – прибавила девочка, гордым и свободным движением встряхивая свои густые волосы, золотистые волны которых на мгновение закрыли ее личико, – я всегда любила это. Когда мои волосы не в порядке, меня это беспокоит, мне кажется, что я связана, что голова у меня тяжелая и болит.
Но вот, когда меня отправили к кузине Мариетте, женщины сказали, что распущенные волосы придают мне ужасный вид, и заплели их; это меня очень стесняло, мне даже было больно, но я терпела.
Утром, после того как я в первый раз ночевала у кузины Мариетты, она сказала мне: «У тебя хорошие волосы, надо их причесать». Она распустила их и воскликнула, когда они рассыпались во все стороны: «Ты непременно должна оставить их так, потому что это делает тебя очень красивой».