Все равно пока Тори ждала троллейбус, успела вымокнуть, и в серое здание ввалилась мокрая, как цуцик. С дождевика на покрытый грязными разводами пол стекали капли, а кроссовки хлюпали и вносили в чужие следы свою нечистую лепту.
Дежурный полицейский за решетчатой конторкой посмотрел на нее с усталым раздражением. Он был полноват, дышал с отдышкой, громко и тяжело.
«Наверное, поэтому он сидит на приеме заявлений», – подумалось Тори. – «Его не берут в засады и погони, от этого он чувствует себя неполноценным и раздражается».
– Моя подруга пропала, – сказала она. – Не появляется ни в своей квартире, ни на работе уже несколько дней. Я не могу с ней связаться.
Дежурный молча смотрел на Тори, словно ожидал от нее чего-то еще.
– Простите, – поперхнулась она словами. – Я не знаю, как… Ну, как заявлять о пропаже человека.
– Совершеннолетняя? – наконец-то спросил дежурный.
– Кто?!
– Ваша подруга?
– Ну, конечно, – Тори совершенно потерялась.
– Вы жили вместе? – он спросил не для того, чтобы помочь, просто понял, что иначе она будет стоять у его конторки немым укором до второго пришествия.
Тори покачала головой.
– Нет, она до недавнего времени жила с мужем. Два месяца назад они развелись, и Лесь… Олеся осталась одна.
– Загуляла? – бесцеремонно, но не без ноты зависти предположил полицейский.
– Исключено, – Тори была готова к такому вопросу. – Ее бывший муж тоже говорит, что она где-то веселится, но Лесь… Это вообще не похоже на нее.
– Так, – пухлые пальцы вдруг забарабанили по невидимому Тори из окошечка столу.
– Я обзвонила все больницы и морги, – пояснила она. – Ее нигде нет. И в квартире ничего…
– Вы ходили по квартире пропавшей и трогали вещи? – тон дежурного посуровел.
– Ну да… А что мне оставалось делать?
– По крайней мере, не лапать возможное место преступления, – рявкнул тот. – Там могли быть улики или отпечатки чужих пальцев, которые вы стерли…
– Преступления? – с ужасом переспросила Тори.
– А что вы думали, если человек исчезает? Возможно, ее уже нет в…
– Нет, нет, – торопливо перебила Тори, опасаясь, что он произнесет вслух слово, которое она боялась подумать. – Сегодня утром пришла смс-ка…
Она сквозь решетку сунула дежурному под нос свой мобильный, наверное, слишком резко и суетливо, потому что он сначала непроизвольно отпрянул, а только потом, сощурившись, вгляделся в текст.
– Это же славно, – поднял он на Тори глаза.
Взгляд был такой же тяжелый, как и дыхание. Серо-графитный, прибивающий к земле.
– Чего тут славного? – удивилась Тори. – Вы же видите, она пишет «больно».
– Раз может пользоваться мобильным телефоном, значит, в сознании и взаперти ее не держат, – в голосе дежурного появилась вдруг даже какая-то