– Я не знаю. Вы так хотел.
В обед Цецилия Михайловна надела войлочные сапоги типа «прощай молодость», простое, но новое осеннее пальто, повязалась шерстяным платком и стала похожа на сельскую жительницу, спешащую на концерт или торжественное собрание в клубе – хоть в Сибири, хоть в Казахстане.
А Жанна, в изящном пальтишке, беретике и сапожках на высоких каблучках, сто очков вперёд дала бы тяжеловесным местным немкам в джинсах и осенних куртках.
Всей комнатой пошли вместе в столовую, и семейство Цецилии Михайловны впервые отведала немецкого Eintopfgerichta14, где первое и второе в одной тарелке.
– Каждый день такой обед будет? – спросил Вадик. – Этак ноги протянешь.
– У них всё рассчитано. Я тоже так думал поначалу, а месяц прожил и ни разу не чувствовал себя голодным.
– Так вы уже месяц здесь? – испугалась Жанна.
– В понедельник уезжаем в Беренштайн – ровно четыре недели здесь пробыли. А перед вами в нашей комнате жили Соболевы из Киргизии – муж и жена с тремя детьми – они уже через пять дней уехали. У всех по-разному. Думаю, вам это не грозит: вы к матери едете. Родители и дети у них считаются близкими родственниками. А когда мы заявили, что хотим к тёте в Баварию, нам сказали: «Тётя не родственник. Если у вас нет никого ближе тёти, мы сами определим, куда вас отправить». И месяц определяли.
– Они нас ещё и пристыдили, – добавила Алиса. – Спросили: «Сколько лет вашей тёте?» Мы сказали: семьдесят. А они: «И не стыдно вам садиться на шею семидесятилетней тёте?»
Вечером Алиса продолжала делиться с Жанной и Вадиком опытом:
– Главное, сдать языковой тест и получить четвёртый параграф.
– А что они будут спрашивать.
– Обычно достаточно рассказать о себе, и ответить на несколько вопросов.
– Бабушка, ты сможешь рассказать о себе?
– Ну я им скажу: Я родился в Одесска област…
– Бабушка! – Вадик схватился за голову. – Всё!! Можем ехать назад!
Володька слушал, сидя на рольштуле рядом со своей кроватью. Эрна Андреевна и Роза, казалось, были подавлены новой обстановкой. Они сидели на нижних лежанках в тени от верхних ярусов, смотрели на говоривших и не произносили ни слова.
– Она говорит, что до семнадцати лет говорила только по-немецки, а сейчас не знает ни слова. Я не верю, – сказала полушёпотом Эрна Андреевна. – Как можно забыть свой родной язык?
Володька пожал плечами:
– Чего только не бывает на свете.
На другой день, в воскресенье, ждали из Гамбурга Иду, Фёдора и старика Готлиба.
С утра Цецилия Михайловна не находила себе места:
– Ида не говорил, когда выезжают?
– Часов в десять, не раньше, – предположил Вадик.
– А сколько ехать?
– Да кто же знает. Здесь всё рядом. Вы не знаете, сколько километров от Гамбурга до сюда? – обратился он к Кляйну.
– Километров двести или двести пятьдесят. В коридоре висит карта Германии.
– Короче, к обеду