Стены насчитывали не одно орудие для пыток, изобретенное умелыми кузнецами на потеху великого зи́рда. Наиболее часто применяемым было приспособление для отсечения конечностей с двумя острыми секирами, маятниками, проходящими свой путь, над телами стольких бедолаг, что и не сосчитать, опускаясь все ниже и ниже. Вторым приспособлением, вызывающим восторг у самой Альфе́нты, была громоздкая костедробилка в виде двух каменных валов, затягивающих невольников в свой тесный плен. Особенно она любила хруст костей и тканей, рвущихся под усердным натиском тверди. А еще ее сердце грели душераздирающие крики, что ввиду ее варварского происхождения считалось нормальным увлечением. Би́лту нравилась пытка ящиком с паразитами – червями Пулту из топкого болота Фэлиш, которые могли за считанные часы обглодать пленника до костей. Но для гатуи́лцев и их предводителя Ли́буса были применимы пока лишь пытки раскаленным железом.
Главный вопрос, волновавший зи́рда Пе́ста, зудел пульсирующей мыслью: куда делась иноземная девка с рабыней, именуемой У́ргуской Фендо́рой. Туманы Рэ́хо скрыли их шлюпку из вида, а когда наступил рассвет, воины «Чармэ́ллы», тупоголовые истуканы, не обнаружили никаких следов. Неподалеку от места нападения на кхалкхи́́ простирался недоступный для варваров Ка́тис, но доплыть на шлюпке до бухты торговцев и для Би́лту казалось проблематичным. Он припомнил смерть в таких же водах дочери королевы – Калин, когда они бежали с Са́лкса всего на двух парусах мелкого речного суденышка. Если уж оно не смогло противостоять натиску голодных сущностей глубины, то что говорить о какой-то шлюпке. Помимо Ка́тиса, пристанищем беглянок мог стать скалистый Рэ́хо, что виделось полным безумием, ведь на территорию поработителей за столько лет рабства осознанно не ступала ни одна нога. И если беглянки были еще живы, то где нашли временный приют?..
Ввиду того, что из рук зи́рда выскользнула целая тысяча молодых рабов, он слепо надеялся хотя бы на трофей ами́йских охотников – голову изумрудного Гива́ла, что те обещали отдать за ту самую иноземку. Смешная ситуация вырисовывалась перед глазами Би́лту, который видел прибежищем беглянок ами́йский Ка́тис.
– «Наверняка им все же удалось, – подумал он. – Некогда великий Пе́ст выставил себя перед всеми полным посмешищем. Не пройдет и месяца как хмельные барды будут напевать о нем острые песенки».
Его взор обозрел десяток каменных плит и тела гатуи́лских пленников, прикованных к ним, а уж потом пал на алтарь юного Ли́буса и Альфе́нту возле его изголовья.
Воительница проявляла живой интерес к молодому