Герцогиня изнывала, сидя на троне. Как и в круглом зале совещаний, она заняла место на малом из двух церемониальных кресел, оставаясь верной своему выбору.
Дрейк Прин, для которого служба не заканчивалась ни днем, ни ночью, предпочел вино наблюдательному посту у окна. Он лично хотел убедиться собственными глазами, что парламентер будет доставлен под надежным конвоем.
Наконец, ворота внутреннего замка распахнулись, и во двор стала втягиваться процессия, сопровождающая одного единственного Тарманского парламентера.
– Святой боже… – не сдержавшись, воскликнул Дрейк, рассмотрев в ярком свете факелов, освещающих двор, фигуру Тарманского рыцаря.
Услышав его возглас, все как один присутствующие невольно потянулись к окнам. Всем хотелось узнать, что же вызвало такую реакцию бывалого вояки Прина.
А там, действительно, было на что посмотреть.
Посередине двора выстроилось каре из десяти гвардейцев, в центре которого невозмутимо двигался настоящий великан. Рыцарь, облаченный в черные доспехи, был на целую голову выше рослых гвардейцев. Один только вид его вызывал невольную дрожь в коленках и паралич речевых органов. И если гвардейцам еще как то удавалось сохранять свое лицо, поскольку у каждого на голове был шлем с опущенным забралом, то вот дружинники выглядели жальче некуда. Их бледные лица и заметно дрожащие пальцы, сжатые на спусковых скобах арбалетов, полностью выдавали тот почти панический ужас, который они испытывали при виде Тарманского рыцаря.
Герцогине в голову вдруг пришла совершенно дикая мысль, не сильно вяжущаяся с происходящим. А вдруг кто-нибудь из арбалетчиков нечаянно от страха все же пустит болт в грудь парламентеру. Хуже конечно уже для Аркина не будет, да только жаль будет так и остаться в неведении, с чем все-таки пожаловал этот монстр.
Единственные, кто совершенно не выказывал беспокойства в присутствии Тарманского рыцаря – были сионы. Четыре неприметных фигуры в серых форменных плащах спокойно шагали, замыкая процессию. Их движения были раскованны и одновременно собраны, а лица совершенно не выражали эмоций. Впрочем, о сионах такое можно было сказать практически в любой ситуации, когда они выполняли свои обязанности и несли службу.
– Я прикажу удвоить конвой, – взволнованным голосом начал говорить Дрейк.
Но герцогиня Риана прервала его.
– Не надо. Мне кажется, что для нашей безопасности хватит и четырех сионов. Не стоит так явно демонстрировать свой страх. Тем более что трое из нас неплохо могут постоять за себя в случае чего.
Взгляд герцогини поочередно прошелся по Дрейку, Гору и Риману. Хотя в действительности, на счет последнего у Рианы имелись некие сомнения.
Симон Леран, хоть никогда не славился своими боевыми навыками, поддержал герцогиню.
– Смысла в убийстве любого из нас для Тармансокй Армии нет. Я все же