От увиденного у Василисы волосы по всему телу буквально встали дыбом, а в глазах потемнело. Она попыталась закричать, но её горло сжала судорога, так что даже вдохнуть стало невозможно. Наверное, впервые бедняжка поняла, что такое страх, и это откровение едва ни отправило её в спасительный обморок. К счастью, шок продлился недолго, дурнота наконец отступила, и привычная реальность послушно вернулась на своё место. Открытая шкатулка как и прежде стояла на столе, но никакого сердца в ней, разумеется, не было, она вообще была пуста. Василиса облегчённо вздохнула и отправилась на кухню попить чаю и успокоиться. Вернувшись к рабочему столу, она было принялась за осмотр шкатулки, но поняла, что пережитое волнение не даст ей спокойно работать, и решила отложить экспертизу до завтра.
Увы, ночной отдых не принёс Василисе вожделенного облегчения, поскольку во сне она снова оказалась в иной реальности перед кровоточащим сердцем в серебряной шкатулке. Сон был таким ярким, как будто всё происходило наяву, а в добавок, прежде чем проснуться в холодном поту в своей постели, сновидица успела рассмотреть кое-какие не замеченные ранее детали. Её рука, открывшая шкатулку, выглядела во сне как-то странно, на ногтях не было любимого Василисой тёмно-синего лака, да и сами ногти явно нуждались в услугах маникюрщицы. Зато на среднем пальце матово светился огромный сапфир в форме кабошона, окружённый соцветием мелких огранённых бриллиантов. Такого богатого кольца ей до сих пор не приходилось видеть даже в музее, не то что на своём пальце.
Наутро Василиса так и не нашла в себе сил, чтобы приблизиться к шкатулке. Сославшись на занятость в музее, она ловко сбагрила экспертизу своему отцу, который, ничего не подозревая, и выполнил за дочку её работу. Шкатулка действительно оказалась подлинной, изготовленной на стыке семнадцатого и восемнадцатого веков. Афанасий Петрович даже умудрился вычислить мастера, сделавшего эту замечательную вещицу, а вот имена собственников так и остались неизвестными. Впрочем, Василиса постаралась по возможности отстраниться от рассказов своего папочки про загадочную шкатулку. После того случая она ещё целую неделю не могла без трепета вспоминать свои видения и даже на какое-то время перестала есть мясо, поскольку от одного его вида её начинало тошнить.
Наверное, на этом можно было бы поставить точку в истории со шкатулкой, однако с той поры жизнь