– Это красиво! – перевёл Саня, с трудом отвлекаясь от её чуть приоткрытого рта, во влажной глубине которого блестели феноменальной белизны зубы.
– Эта кгасива! – старательно повторила принцесса, премило грассируя. – What are you looking at? – удивилась она, поймав взволнованный Санин взгляд. – What’s wrong[2]?
– Nothing is wrong, – отвечал уличённый Саня. – I am sorry.
– What are you sorry about[3]? – удивилась принцесса.
Саня быстро огляделся. На корме, по счастью, никого, кроме них, не было.
– May I ask you something[4]? – спросил он.
– Sure[5], – улыбнулась девушка, в очередной раз продемонстрировав свои великолепные зубы.
– Can I do the something that I have been thinking about the whole daylong[6]? – стараясь, чтобы голос звучал как можно непринуждённей, произнёс Саня.
– Of course, – недоумевая, пожала плечами принцесса. – Go ahead[7]!
– Ну что ж, – вздохнул Саня, – была не была. Где наша не пропадала? Всюду она пропадала!
И, больше уже не мешкая, проваливаясь куда-то, приник к её дразнящим выпуклым губам бесконечным, навсегда остающимся в памяти поцелуем.
Невероятную стремительность развития отношений с шоколадной принцессой Саня объяснял для себя исключительно временными рамками, ограничивающими пребывание южноафриканской красавицы на московской земле. Дни неслись с ошеломляющей Саню скоростью, несмотря на то что непосредственная цель приезда высокородной особы – кинофестиваль и всё с ним связанное, – вдруг оказалось чем-то весьма второстепенным во всей этой дикой круговерти, захлестнувшей их обоих.
На пятый день знакомства, давно переросшего в стадию почти семейных отношений, когда партнёры понимают другу друга с полуслова и полувзгляда, Саня решил пригласить принцессу домой.
Родителей он все эти безумные дни практически не видел, так как дома не ночевал, пару раз только забегал днём, чтобы переодеться, поэтому они были совершенно не в курсе неожиданных событий Саниной жизни. Приученные к всевозможным сюрпризам за время взросления сына, они, тем не менее, оказались не совсем подготовлены к внезапному появлению в доме чернокожей барышни, руку которой гордый собой Саня не выпускал ни на секунду, и украдкой всё время разглядывали премило щебечущую незнакомку.
Напряжённость ситуации, правда, немножко сглаживалась тем, что у них в это время находился в гостях старинный друг отца, знаменитый физик, академик Роман Байковский, зашедший на этот раз вместе со своей любовницей Норой, в тесной связи с которой он состоял уже несколько лет, что, впрочем, никак не отражалось на его стабильном семейном положении. Жена его смотрела сквозь пальцы на эту ситуацию, постольку-поскольку была совершенно уверена, что её благополучию при этом ничто не угрожает. Мало того, ей, как было известно, даже импонировало, что у супруга была столь молодая и красивая любовница. Поэтому академик