– Спасибо вам, – просияла Олеся, по-детски радуясь своему неожиданному освобождению. – Я уж думала, всё, пропала! Менты проклятые!
Она чуть-чуть картавила, что придавало её речи особое, простодушное обаяние.
– Меня Настя зовут! – сообщила освободительница, закрывая телефон и пряча его в карман. – Только выкать мне не надо, хорошо?
– Хорошо, а я Олеся. На «ты», так на «ты», я согласна. А как же папа, его же звать пошли…
– Ничего, всё нормально, – рассмеялась девушка. – Не волнуйся!
– А кто у тебя папа?
– Папа у меня никакого отношения к ментам не имеет, – снова улыбнулась Настя. – Это я так просто, на понт брала.
– Классно! – восхитилась Олеся, блеснув при этом золотым зубом в уголке рта. – Слушай, если ты не торопишься, пойдём вон в стекляшку, кофе попьём, я приглашаю!
– Пойдём! – с удовольствием согласилась Настя. – Ты пирожные любишь?
– А то!.. – сделала большие глаза Олеся.
– Так закажем?
– Легко!
И обе только что познакомившиеся девушки мгновенно, как это свойственно только юным женщинам, став закадычными подругами, радостно, словно встретившись после долгой разлуки, зашагали по направлению к кафе.
Мир снова обретал свои яркие до боли в глазах краски.
Глава девятая
Телемастер
Любым любовным совмещениям Даны и дух, и содержание, И к сексуальным извращениям Я отношу лишь воздержание.
Телемастер Гена был искренним и неизменным любителем женского пола. Он всегда с удовольствием делился с Гординым очередными новостями своей бурной интимной деятельности, которая, как подозревал Виктор, и являлась его основной жизненной функцией. Всё же остальное, как то: зарабатывание денег путём починки телеаппаратуры, воспитание детей, постройка дачи и прочие заурядные дела – было лишь необходимой рутиной, обеспечивающей более-менее нормальное бытовое существование любвеобильного телемастера. Подлинной страстью его были женщины, и этой страсти он отдавал себя целиком, без остатка.
Повествуя Виктору об очередной своей любовной истории, Гена, доходя до кульминационного момента, мечтательно закатывал глаза и, вдохновенно предаваясь восторженным воспоминаниям о соитии с новой пассией, сопровождал их при этом, как правило, выразительными, красноречивыми жестами. Вообще существ противоположного пола Гена рассматривал только с крайне узкой, весьма определённой точки зрения. Виктору как-то довелось пройтись с ним по улице, и он был сильно впечатлён тогда весьма своеобразными комментариями, которые сыпались из телемастера безостановочно при виде дамы любого возраста и внешности, появлявшейся на горизонте.
– Вот ты смотри на неё, – говорил Гена, заметив молодую барышню, – видишь, идёт. А чего ты думаешь, она идёт? Трахаться хочет. Думает, кто бы меня отодрал?!
– Неужели? – сомневался Виктор.
– Само