Никонов поглаживал задницу блондинки, что-то нашёптывая её груди, и, судя по всему, ей это нравилось. Брюнетка, чуть наклонив голову, кокетливо улыбаясь, что-то говорила Ободзинскому, «случайно» касаясь его своей невозможной ножкой.
Молотилка в его голове яростно генерила мутный поток неясных мыслей, ощущений, весьма далёких от используемого арсенала брюнетки. Ножка черноокой дивы явно не срабатывала.
– Ладно, Коля! Рад был тебя увидеть! Слушай, я подумаю, может, я смогу тебе помочь. У тебя телефон не изменился?
– Нет, тот же.
– Давай пока! Созвонимся!
Ободзинский повернулся к выходу. Брюнетка ласково улыбнулась на прощание, мысленно посылая трёхэтажные проклятия неудавшемуся клиенту и всему его роду в третьем поколении.
На улице было свежо. Он решил пройтись, проветрить голову и непонятные пока мысли. На пересечении Гороховой и Большой Морской ветер, как лет сто пятьдесят назад заметил Николай Васильевич, по-прежнему «дул со всех четырёх сторон». Было зябко. Неяркие городские фонари, матовым светом освещающие улицы и тротуары, незаметно заменили надёжно спрятанные за низким серым сводом неба звёзды, став естественной частью вечернего интерьера Питера.
Яркие витрины универмага «Au Pont Rouge» приветливо предлагали мужскую одежду для женщин и женскую – для мужчин. Одевавшиеся там прыщавые худосочные подростки в серо-неопределённого цвета пальто размера XXL (в которых их дедушки затейливо пикапили бабушек в середине шестидесятых), в узеньких чёрных штанишках по щиколотку (отнятых у младшего брата из восьмого класса), из-под которых игриво подмигивали красно-белые носочки, производили впечатление выпускников досрочно прошедшего выпуска клоунов в Цирке на Фонтанке.
Нечто среднее между цветастой кипой и евротюбетейкой, прикрывавшее у апологетов моды геройский тарасобульбовский чупрун, ошеломляюще действовало на фиолетововолосых мальвин в папиных пиджаках и спецназовских ботинках, тусующихся здесь же, у «Понт Руж», в поисках то ли понтов, то ли приключений на свою пятую точку.
Последние тенденции crazy vogue в этом универмаге всегда вызывали у него смешанные чувства от «до чего ужасна и непредсказуема сегодня мода (и это называется модой?!)» до «судя по моему восприятию сегодняшней молодёжи, слухи о том, что все мамонты вымерли, оказались несколько преувеличены». Он тщательно следил за своим внешним видом и в допандемийное время, возвращаясь зимой с каталки на горных лыжах в Червинии или Курмайоре, всегда заезжал в Милан, чтобы прикупить костюм от «Brunello» или «Brioni». Поэтому в голове никак не складывалось – как можно надевать и носить подобную одежду, если можно так назвать эти тряпочки в виде балахонов, начисто лишённых каких-то гендерных особенностей для обладателя.
Мысли яростно скакали галопом где-то рядом, то толкаясь и сбиваясь в табун,