Ты, может быть, слышал про такой корабль, «Сент-Луис»? Там целая одиссея. Это, можно сказать, еврейский «Титаник». Вскоре после «хрустальной ночи» еврейские беглецы, среди них было много тех, кто ожидали очереди на эмиграцию в США, приобрели туристические визы на Кубу, но визы оказались мошенническими, кубинский консул решил нажиться на несчастных людях; мало того, пока «Сент-Луис» плыл, на Кубе переменилась власть, и корабль на Кубу не допустили. Честный немецкий капитан попытался плыть в США, но корабли американской береговой охраны преградили ему дорогу. «Сент-Луис» не пустили и в Канаду, и в Доминиканскую Республику; волей-неволей пришлось несчастному кораблю и несчастным людям возвращаться обратно в Европу. Но пока они плыли, в прессе поднялся скандал – это путешествие в рай и обратно в ад так и называлось: «плавание обреченных» – в результате беглецов согласились принять Англия, Франция, Голландия и Бельгия. Но большинство это не спасло. Через несколько месяцев началась война, и те, кто оказались во Франции, в Голландии и в Бельгии, почти все погибли. И брат дедушки Эжена тоже: он застрял в Бельгии, нацисты отправили его в концлагерь, и он не вернулся.
А дедушка Эжена занимал видное место в Африканском национальном конгрессе. Ему мало было своих проблем, поэтому он боролся за права чернокожих.
У евреев с бурами были не слишком хорошие отношения. Евреи занимали руководящие посты в Африканском национальном конгрессе и боролись против апартеида, даже возглавляли черных террористов, а буры, наоборот, симпатизировали Гитлеру и выступали против войны с Германией. И Советский Союз сыграл там свою роль: наши советники в Анголе готовили черных террористов. И никто не думал, что произойдет, если победят черные.
И у Эжена в семье: отец был бур и стоял за апартеид, а мать – левая, выступала против. А Эжен все время колебался между ними. Только погибли его родители вместе: они ехали на свадьбу к соседям, когда их в машине расстреляли черные бандиты.
Когда черные пришли к власти, некоторые белые фермеры из англичан добровольно отдали им свои фермы. И Эжен тоже подумывал. Он все время колебался: то принял иудаизм и собирался переехать в Израиль, то одно время симпатизировал палестинцам, то поддерживал черных, то буров…
– Раздвоение сознания. Тяжелый случай, – констатировал Левин. – Он не был раньше женат?
– Был. У него была жена и две дочки. Но жена уехала от него в Кейптаун и собиралась дальше. Скорее всего, в Австралию или в Новую Зеландию. В Кейптауне было спокойнее, чем у нас. Там меньше черных. А мы жили недалеко от Йоханнесбурга.
– А раньше, пока не принял иудаизм, кем он был, протестантом? – спросил Левин.
– Я не знаю, – пожала плечами Фифочка. – Я никогда не интересовалась религией. У нас никто не верил в Бога. Разве что дед Берг в Белоруссии. Но я видела его всего один раз в жизни. Мне казалось, что Эжен атеист. Принял иудаизм, сделал операцию