– С большой радостью.
Мы удобно устроились в креслах-качалках у уютного камина. Внушительного размера фотографический альбом Романовых, обитый бархатом, расположился на наших коленях. Молодой человек стал бережно разворачивать страницу за страницей, показывая каждого члена своей большой семьи, сопровождая это кратким рассказом о каждом из них.
– Вот это мое любимое семейное фото, здесь Мама́ позирует строго, но еще за секунду до щелчка фотографического аппарата она смеялась над шуткой Никсы. Папа́ получился непохожим на себя, каким-то смешным, – отметил он с широкой улыбкой, – а это последнее фото дорогого Никсы перед отправкой в путешествие. Снимок делали специально для того, чтобы газетчики могли разместить его со статьей о предстоящей поездке, – едва договорив, Александр тут же горько заплакал.
– Я невероятно скучаю по нему, часто вижу его во сне, и знаете, в моих сновидениях он всегда веселый, энергичный, много смеется и шутит, – с тяжестью на сердце призналась я и тоже не смогла сдержать слез.
– Именно таким он и был, наш милый Никса, в нем бурлила жизнь. Няня постоянно ругала его и давала подзатыльники в детстве за то, что он смешил остальных детей на церковных службах.
– Мне нравилась в нем непринужденность, с ним было легко с самых первых минут нашего знакомства.
– Знаете, Дагмара, то, что в ваших снах он такой жизнерадостный, говорит лишь о том, что там, на небесах, ему хорошо. Я все время ощущаю его присутствие, и это вселяет в меня уверенность.
Еще некоторое время мы провели в воспоминаниях о нашем добром брате и женихе, а после, оправившись от печали и выплакавшись, продолжили просматривать альбом. Неожиданно среди прочих показалось изображение знакомой дамы, некогда вызвавшей во мне бурю эмоций. То была возлюбленная Александра Александровича. Когда он понял, что я остановила взгляд именно на этой фотокарточке, молниеносно вынул ее из альбома, скомкал и бросил в камин. Так же быстро огонь уничтожил ее, не оставив даже пепла.
– Забыл, что здесь был этот снимок, давно не приходилось альбом открывать, – смутился собеседник, опустив глаза.
– Зачем же вы его сожгли?
– Более оно мне не надобно. Наши отношения закончились сразу же после моего возвращения в Россию с похорон брата.
Моя попытка выразить искреннее сожаление в связи с расставанием пары оказалась неубедительной, даже откровенно фальшивой, и, конечно, великий князь, не будучи дураком, подметил это и, верно, сделал выводы. Теперь уже мне пришлось краснеть.
– Не хотите прогуляться? – вдруг спросил он, чем разрядил возникшую в воздухе напряженность.
– Погода сегодня неважная, совсем унылая.
– А мы приоденемся. Пойдемте же, я не могу провести весь день в помещении, люблю дышать свежим воздухом. Во времена военной службы я, бывало, сутками находился на улице.
Я