– Так посвятите-же меня.
– На самом деле, я испытываю сердечную привязанность к одной особе. Наши отношения начались несколько месяцев назад, когда я позволил себе признаться ей в своих нежных чувствах. К моему удивлению, она ответила взаимностью.
Его ответ заставил меня вспотеть от волнения. Я не могла ожидать, что Александр влюблен. Он производил впечатление свободного человека.
– Как вы познакомились? – не унималась я.
– Она фрейлина моей матушки. Ее зовут, как и Мама́, Марией.
– Как ваша семья приняла ее?
– Никто из моих близких не знает о наших отношениях, даже Никса, – отчаянно вздохнул мужчина, – боюсь, они не одобрят эту связь. От меня ждут союза с какой-нибудь европейской принцессой, не меньше. Жениться на простой фрейлине мне не позволено.
– Что же вы намереваетесь делать в такой непростой ситуации?
– Решение еще не принято, но мое стремление жениться на этой женщине в высшей степени основательно и обдуманно. Если семья не пойдет на встречу, я буду вынужден пойти наперекор, даже если мне предстоит оборвать с ними отношения, – заключил он.
– В самом деле все настолько серьезно?
Собеседник кивнул.
– У вас есть ее изображение? Интересно взглянуть на ту, которая пленила вас. Она, верно, очаровательна.
Я постаралась скрыть излишнее любопытство и легкую неприязнь, которую ощутила при разговоре о другой девушке, за маской шутливости, поэтому при слове «пленила» нарочито театрально изобразила, как мне в грудь вонзается купидонова стрела, дабы не выказать обеспокоенности по поводу предмета нашей беседы. Уже после неудачной игры я осознала, что выглядела скорее глупо, чем непринужденно.
– Если честно, я не нахожу ее внешность красивой, она привлекательна, бесспорно, и мила, суть в другом – я никогда не гнался за оберткой, прежде всего меня интересует начинка. Моя женщина должна быть чем-то наполнена, разделять мои ценности, и, что самое важное, быть преданной.
Молодой человек достал из потайного кармана мундира портрет и передал мне. Со снимка на меня глядела прелестная молодая женщина, позировавшая в полный рост, внизу с краю было каллиграфически выведено «Мари Мещерская», судя по всему, ее рукой. Я долго вглядывалась в образ женщины, от которой благоразумный многообещающий представитель императорской крови счел невозможным отказаться даже ради собственного семейства. Мне хотелось раскрыть секрет обольщения этой дамы. Со снимка на меня глядела прекрасно сложенная юная дева, в глазах которой играла страстность, но не читался ум. Она и правда была лишь мила и статна, не более, что заставило меня немного разочароваться в неразборчивости Александра. Такому идеальному во всех смыслах мужчине подошла бы барышня иного толка. Мне были