Серия Мау скачала себе в бак данные, развернула диаграмму и принялась изучать их. Способности «Белой кошки» ужимать десятимерную информацию до четырехмерной были ограниченны, поэтому видела Серия Мау просто серое пространство, вроде как заполненное радиационными следами, и в условном центре его скучивались, заузливаясь, черви ярко-желтого света, претерпевали неустанные сдвиги, пульсировали, меняли цвет, входили в бифуркацию. На модель можно было наложить координатные сетки, отвечавшие различным режимам сканирования и методам анализа.
– Что это? – спросила она.
– Думаю, это корабль.
Серия Мау снова уставилась на картинку и запустила сравнительный анализ.
– Этот тип корабля мне неизвестен. Он что, древний? Что он там делает?
– Я не могу дать ответа.
– Почему?
– Я еще не знаю, где находится там.
– Избавь меня, – протянула Серия Мау. – Есть у тебя хоть что-то полезное сообщить?
– Он движется на одной с нами скорости.
Серия Мау вгляделась в следы.
– Это же невозможно, – сказала она. – Непохоже, чтоб это был K-рабль. А что нам делать?
– Продолжать сортировку квантов, – ответила математичка.
Серия Мау включила обзор обитаемой секции.
Мужчина развернул голографический экран и выступал перед товарищами с какой-то презентацией, пока женщина-клон сидела в уголке каюты, красила ногти, чуть язвительно улыбалась на каждую его реплику и отпускала бессмысленные замечания.
– Чего я не понимаю, – сказала она, – так это почему она этим никогда не занималась. А я должна.
Экран принял форму большого куба, наполненного дымом. В дыму прорисовались полученные во время пролетной миссии снимки Радиозаливного кластера, где среди прочих миров находились Сантори-IV и 3-альфа-Феррис-VII. Неудачливые звезды, коричневые карлики, мерцали в изменчивых вихревых облаках низкотемпературного газа, напоминая бредущих в тумане по скоростной трассе пьяниц. В поле зрения рывком влетела планета грибного оттенка с кремово-сернистыми прожилками. Появились изображения с ее поверхности: облака хаотически поливали планету дождями, хотя тут речь стоило вести не столько о погоде, сколько об атмосферной химии. Лабиринтоподобное скопление заброшенных две тысячи лет назад построек нелюдского вида. Чужаки часто оставляли после себя лабиринты.
– Мы наткнулись на что-то древнее, – заключил оратор. – Вероятно, по-настоящему древнее.
Внезапно камера перескочила на астероид, и открылся вид Тракта, блеснувшего, как ювелирное украшение на черном бархате.
– Думаю, – продолжил он, – это стоит оставить для следующей вылазки.
Засмеялись все, кроме клона, которая распростерла руки перед собой.
– Почему вы меня все так ненавидите? – спросила она, глядя на видневшегося спутника поверх ярко-красных ногтей. – Зачем поступаете так со мной, а не с ней?
Он подошел к ней и ласково