И следующий сон вроде комментария к предшествующему.
Серия Мау смотрела на пустую переборку, занавешенную шелковыми шторами с рюшевой отделкой. Спустя какое-то время в поле зрения появилась верхняя половина мужского туловища. Мужчина был высок и худощав, одет в черный фрак и накрахмаленную белую рубашку. В одной руке, затянутой в белую перчатку, он держал за поля шляпу, в другой – короткую трость из эбенового дерева. Его черные волосы были набриолинены. Глаза – пронзительные, светло-голубые, усики черные, узкие, точно карандашом прочерченные. Она решила, что мужчина, вероятно, кланяется ей. По прошествии достаточно долгого времени, когда в поле ее зрения оказался такой обширный фрагмент его тела, какой вообще возможно показать без заступа за поля картинки, мужчина улыбнулся. В этот момент шелковый рюшевый фон сменился тремя арочными окнами, выходившими на величественно сиявший Тракт Кефаучи. Она увидела, что снимок сделан в космосе. Мужчина во фраке медленно убрался восвояси за поля картинки.
Если задачей этого сна было прояснить смысл предыдущего, то проку не вышло никакого. Серия Мау проснулась в своем баке и на миг испытала пустотную дезориентацию.
– Я вернулась, – сказала она гневно математичке корабля. – Зачем ты меня туда посылала? С какой стати?
Ответа не было.
Математичка разбудила ее, доверила управление кораблем и тихо ускользнула в личное пространство, где взялась за сортировку квантов, сопровождающих значимые для навигации события нелокального пространства; эта техника называлась стохастическим резонансом. Серия Мау чувствовала гнев и неадекватное отношение к себе, хотя не смогла бы толком пояснить почему. Математичка отправляла ее спать, когда хотела того. Могла разбудить, когда хотела. В каком-то смысле она и была центральным элементом корабля, каким не суждено стать Серии Мау. Та понятия не имела, что математичка собой представляет и что представляла до того, как K-технология навеки срастила их. Математичка облекала ее – ласковая, терпеливая, дружелюбная, нечеловеческая, древняя, как гало. Она в любой ситуации за ней присмотрит. Но мотивы действий математички оставались совершенно непонятны.
– Иногда