– Спорим, ты задолжаешь мне?
– Задолжаю тебе? – я покрутил его в руках, всматриваясь в обведённые фломастером органы.– Казалось бы, ты никогда не была так глупа, но сейчас ты явно разочаровываешь меня, Мэдисон.
– Фу, Мэдисон… Я же просила не называть меня этим дебильным именем.
– То есть, твоим именем?
– Плевать, – она вырвала плакат из моих рук, достала скотч из портфеля и побежала к дальним деревьям.– Ну, что? Увидишь отсюда сердце, косоглазка?
Это был старый пистолет моего папы, он считал его нерабочим. Я редко стрелял настоящими пулями, их приходилось заменять чем-то другим, так же как сейчас. Мэдс стояла за моей спиной, согнулась, сощурившись, в ожидании, когда же я промажу. Но, к её сожалению, я, наверное, был самым метким в этой дыре. Обычно, мы стреляли по банкам, по стволам деревьев, бывало, мы приходили на эту поляну не одни, с другими ребятами, которых я не встречал в школе, а познакомился где-нибудь на одной из подпольных вечеринок в чьём-то подвале. Такие вечера были лучшими, я оставлял велосипед дома и мы доезжали до лесу на старой, ржавой машине. Родители обещали купить мне машину, когда я окончу школу, сейчас они называли это излишней роскошью. Говорили, что это не совсем безопасно.
Я выстрелил, бумага на дереве задрожала.
– Ты видишь, что там? – спросил я и Мэдс убежала. Сдёрнула плакат.
– Невозможно!
– Что?
– Прямо в цель.
Когда все мои ровесники занимались спортом или изучением наук, участвовали в городских соревнованиях, занимали места, становились гордостью школы – я просил своих родителей записать меня в стрелковый клуб. Его посещало совсем мало человек, по пальцам можно было пересчитать. Но мама была против. «Никакого оружия!» – окончательное решение. Теперь клуб распустили, и любителям пострелять пришлось отказаться от своего любимого дела. Когда я только перешёл из начальной школы в среднюю, в стрелковый клуб ходил мальчик, что всего на несколько лет был старше меня. Такой отстранённый, нелюдимый, всегда ходил один и после недавних страшных новостей, прогремевших на всю страну о школьном терроризме, я начал побаиваться его и сторониться, ведь люди с экранов уверяли, что именно определённый тип учеников способен на такое. Но, как говорится, не всегда опасность приходит оттуда, откуда ты её ждёшь. Опасность непредсказуема. Только повзрослев, я понял, как был не прав, опасаясь его, ведь внешняя оболочка не всегда показывает то, что внутри находится. Самых ужасных поступков можно было ожидать от кого угодно: от популярных спортсменов, от высокомерных отличников, от одиноких людей и наоборот чересчур болтливых шутников. Мы слепы, когда дело касается чьего-то внутреннего мира.
А что касается скулшутинга? Как по мне это будет продолжаться до тех пор, пока общество не поймёт, что жестокость порождает жестокость.