– …это ведь каково! – возмущалась она. – Собирать, собирать, а потом лишиться всего одним махом!..
– Да, да, я понимаю, – кивал Крокотун, – всё это очень грустно. Однако, отнюдь не фатально! Сама посуди, ведь даже если нам не удастся вернуть украденное, то за полгода вполне реально добыть столько же монет, а может, и больше. По большей части, они просто валяются без дела, ржавеют потихоньку в сырой земле. Собирай, как говорится, не хочу…
– У тебя-то зрение хорошее, Крокотун! Ты их так много насобирал, почти целый мешок! Ох… – вздохнула Свинья. – мне и новых-то не надо, мне б старые вернуть, так я к ним привыкла… А вдруг они еще найдутся?
– Найдутся. – сказала Белка. – Ты, Свинья, главное не переживай. Ёжик вон по одному запаху сможет найти всё, что угодно.
Крокотун с сомнением кашлянул.
– Вот насчет этого я бы с Ёжиком поспорил, да… Нет, нет! – прервал он себя. – В целом я с ним согласен. Вора следует поймать и наказать, а украденную коллекцию вернуть Свинье. Однако, – заметил он, – на месте Ёжика я бы не стал делать преждевременных выводов. Если кто-то и украл монеты, то это, скорее всего, лиса. Сами посудите, ведь если не она, то кто? Ты, Белка? Или, может быть, я? Нет, – снова возразил себе Крокотун, – допустим, по запаху можно определить, была тут лиса или нет. Но лиса могла принять это в расчёт и скрыть свой запах. Нельзя этого исключать.
– А письма! – вспомнила Свинья. – Столько писем из деревни… их же тоже украли!
– Письма, конечно, представляют из себя ценность как информация. Однако, именно монеты были главным трофеем. Объясняю, – сказал Крокотун, – если бы лиса покусилась на письма, она бы и украла письма. Она бы не потащила на себе 20 килограмм монет в качестве придатка. Согласны с моей точкой зрения?
Никто не стал возражать, и Крокотун продолжил:
– На самом деле, всё довольно просто. Ведь что есть монеты? Монеты есть не что иное, как железо. Медь, никель… Металл, одним словом, который можно пустить в переплавку. Однако, чтобы расплавить металл, требуется специальная печь для нагрева монет до температуры плавления. Проще говоря, для превращения их в жидкую массу.
– Мои монеты… – прошептала Свинья. – в жидкую массу?!
«Сейчас начнется», – донесся шелест Ужа из-за кастрюли. А Крокотун, увлекшись, даже не заметил, как переменилась в лице Свинья.
– …да, в жидкое состояние. Потом из этой массы можно будет отлить ножи, ложки, ключи…
– ВАРВАРЫ!!! – Свинья затрясла копытами, а Крокотун испуганно отступил (хорошо, что он не стоял спиной к огню). – Я им вылью! Да я из них такую массу сделаю… У-У-УХ! Если они испортят хоть одну монеточку, я им…
Тут в дверь постучали.
Свинья замерла на полуслове. Опустив руки, она растерянно огляделась, словно вспоминая, что вообще происходит и кто она такая. Ещё раз угрожающе у-ухнув, Свинья потопала открывать.
Комната наполнилась шумом дождя. Повернув голову, чтобы не зацепиться рогами