Я осторожно подошел к караулке и заглянул в окно. Оно было завешено ситцевой тряпкой, но ее края не доходили до косяков, и я видел все, что происходило в комнате.
Комната была большая, с русской печью в углу. Вдоль стены тянулась скамья, перед которой стоял стол, а вокруг него табуретки. У другой стены стояла кровать и над ней висела всякая одежда. За столом, прямо лицом к окну, сидел маленького роста, коренастый блондин, похоже чухонец, и, видимо, силы необыкновенной. У него были белокурые большие усы и изумительные голубые глаза, как глаза ребенка. Прислонясь к его плечу, рядом с ним сидела рослая красивая женщина. Другая женщина сидела к окну спиной, а на скамье – рослый мужчина в форменном кафтане с бляхой и с трубкой в зубах.
На столе стояли зеленый полуштоф, бутылки с пивом и деревянная чашка с какой-то похлебкой. Видимо, между присутствующими царило согласие. Лица выражали покой и довольство. Чухонец что-то говорил, махая рукой, и все смеялись.
Я решился на отчаянный шаг и постучал в окошко.
Все вздрогнули и обернулись к окну. Чухонец вскочил, но потом опять сел. Сторож пыхнул трубкою, медленно встал и пошел к двери.
Признаюсь, я дрожал: частью от холода, частью от волнения.
Дверь распахнулась, и в ее просвете показалась высокая фигура хозяина. Опираясь плечом о косяк, он свободной рукой придерживал дверь.
– Кто тут? Чего надо? – грубо окликнул он.
Я выступил на свет и снял картуз.
– Пусти, бога ради, обогреться! – сказал я. – Иду в город. Прозяб как кошка.
– Много вас тут шляется! Иди дальше, пока собаку не выпустил!
Но я не отставал:
– Пусти, не дай издохнуть! У меня деньги есть. Возьми, коли так не пускаешь.
Этот аргумент смягчил сторожа.
– Ну, вались! – сказал он, давая дорогу, и, обратившись к чухонцу, громко пояснил: – Бродяга!
Я вошел и непритворно стал прыгать и колотить нога об ногу, так как чувствовал, что они невозможно прозябли. Все засмеялись. Я притворился обиженным.
– Походили бы в этом, – сказал я, сбрасывая с ноги калошу, – просмеялись бы!
– Издалека?
– С Колпина!
– В поворот?
– Оно самое. Иду стрелять пока что…
– По карманам? – засмеялся сторож.
– Ежели очень широкий, а рука близко… Водочки бы, хозяин! Иззяб!
– А деньги есть?
Я захватил с собою гривен семь мелкой монетой и высыпал теперь их на стол.
– Ловко! Где украл?
Я прикинулся снова и резко ответил:
– Ты не помогал, не твое и дело…
– Ну, ну! Мое всегда дело будет! Садись, пей! Стефка, налей!
Сидевшая