Затем страшные преступники как будто переселились в город Кронштадт, и там, друг за другом, также удушением веревочной петлей были убиты и ограблены крестьянин Ковин и жена квартирмейстера Аксинья Капитонова.
Становилось как-то не по себе при рассказах об этих страхах, а тут вдруг убийство, и также удушением, Михеля Корвонена; убийство тем же удушением легкового извозчика Федора Иванова. В обоих случаях с ограблением и уже снова в Петербурге – на погорелых местах Измайловского полка.
В то время местность Измайловского и Семеновского полков была мрачна и пустынна, и случаи грабежей и насилий бывали там нередки, но, собственно говоря, бывать в тех местах вовсе не было необходимым, так как жили там преимущественно трущобные обыватели и разная голь. После же огромного пожара погорелые места Измайловского полка, особенно ночью, казались страшными, как заброшенные кладбища.
В то время местность Измайловского и Семеновского полков была мрачна и пустынна, и случаи грабежей и насилий бывали там нередки, но, собственно говоря, бывать в тех местах вовсе не было необходимым, так как жили там преимущественно трущобные обыватели и разная голь.
Следом за извозчиком Ивановым близ Скотопригонного двора был найден труп другого извозчика, также удушенного и ограбленного.
Как сейчас помню панику среди жителей столицы, а особенно среди извозчиков. Нас же угнетало чувство бессилия. Я был тогда еще маленьким человеком – помощником надзирателя при Нарвской части, но начальство уже отличало меня. У нас в части во время присутствия только и было разговоров, что об этих происшествиях. Пристав следственных дел, некий Прач, толстый, краснолицый, с рыжими усами, самоуверенно говорил:
– Небось, откроем! У меня есть такие люди, которые ищут, и сам я гляжу в оба!
Но он больше глядел в оба… кармана мирных жителей своей части.
Другое дело Келчевский. Он был стряпчим по полицейским делам той же Нарвской части и проявлял незаурядную энергию, особенно в ведении следствия. Совершивший преступление уже не мог открутиться от него, настолько он был ловок, умен и находчив. С ним мы подолгу беседовали о таинственных убийцах. И он, и я не сомневались, что в ряде этих убийств принимают участие не один и не два человека, а целая шайка.
Одновременно с этими убийствами в Петербурге наводила немалый страх и шайка грабителей (это все в 1855 году), члены которой грабили неосторожных пешеходов в темных закоулках и на окраинах города. Келчевский думал, что убийцы и грабители – одна шайка, но я был твердо уверен в противном, и на эту тему мы с ним горячо и подолгу спорили.
А в городе паника усиливалась. Многие парни бросили извозный промысел, и ни за какие деньги кого-либо из них нельзя было уговорить поехать на окраины города вечером. Поэтому ночью на работу выезжали только самые отчаянные из извозчиков.
Конец 1856 года и начало