Пиковая дама
Два дня дядька Серёжа самозабвенно трудился над портретом Пушкина. В сенцах на сундуке, обшитом цветастой клеёнкой, разложены кисти и краски. На стуле лежит уже законченное изображение. Шурка сел в сенях на порог и восторженно наблюдает.
– Зачем тебе второй портрет?
– Попросила бабка Дарья нарисовать. Сегодня обещала прийти. Вон уже идёт.
…Большими потрескавшимися и тёмными, как корневище, руками бабка взяла на колени портрет в голубой рамке. По-детски вслух удивилась:
– Как это… несколько чёрточек, линий и – вот он, Пушкин!
Серое лицо её сделалось строгим и печальным:
– Серёжа, а это он написал про пиковую даму? Очень хочется почитать, ты достань мне книжицу, а? Мне Германа жалко, а старуху – нет. Достань. Я несколько раз слыхала по радио, как он поёт, а вот почитать хочется про него самой, бедняжка.
Сняла с головы белый в горошек платок, осторожно завернула портрет.
– Спасибо тебе, Серёженька, за подарок.
Направилась к калитке. Остановилась, задумчивая, вернулась к порогу:
– Ты, Серёженька, береги свои способности, это редкость редкостная. За мои восемьдесят у нас только два таланта случились: Коля и Ванечка Озеровы. Теперь музыканты, в Москве али в Ленинграде, Евдокия сказывала, живут. Может, и у тебя талант. Редкость редкостная.
– Кто такие Озёровы? – спросил Шурка у Серёжи.
– Уже дядьки пожилые. Я их видел в позапрошлом году, с филармонией к нам приезжали. Интересные. Когда все чужие артисты уехали, остались они на побывку. Жить негде, родных уже нет никого. Первую ночь ночевали в клубе, потом мама к себе позвала. Они с отцом потом сидели, выпивали и так здорово играли на балалайке и баяне – страх! А на другой день сильно были грустными и оба плакали.
– Почему?
– Ходили на могилки и не нашли, где мать лежит. Всё изменилось. Ни креста, ни какой приметины.
…Дядька Серёжа быстренько собрал краски и понёс в погребицу. Он в последнее время всё делал быстро. И тому есть причина. Наступавшая осень несла перемены. Алексей женился на приехавшей учительнице. У неё казенная квартира от школы, он собирался перебраться туда. А Сергей неожиданно для всех успешно сдал экзамены в строительный институт и через неделю уезжал на учёбу в Куйбышев.
Шурка грустил. Что-то менялось в его жизни, уходило безвозвратно.
Из избы вышла баба Груня: – Ты что пригорюнился, а?
– Да так.
– Приходи вечером, будем читать книжку про Мюнхгаузена, чудная такая.
– Хорошо, приду, баб!
Разговор двух мужчин
С появлением Верочки Шурка на некоторые вещи стал смотреть по-иному. С лёгкой руки Валентины Яковлевны его в прошлом году записали в танцевальный кружок и там он стал солистом. Теперь танцевал национальные танцы. Всё шло хорошо. Нравились костюмы, дотошное изучение разных движений незнакомых танцев, радостный всплеск аплодисментов, которыми всегда награждали танцоров. Он уже гостролировал в Покровке, Кулешовке.