– А у меня работа такая – вопросы задавать, Неля! Уж не обессудьте.
– Ну, что вы, конечно, задавайте!
Держится открыто, без страха. Похоже, она ждала Черкашина, потому, как и чай, и варенье, и даже скатёрка на столе новая совсем. Вряд ли такая в обиходе на столе расстелена!
– В каких отношениях Вы были с пропавшим Холодовым? Вопрос личного характера, конечно, но ответить надо.
– Отношениях? – Уварова хохотнула, – Вы всерьёз допускаете отношения между сороколетней женщиной и тридцатилетним юношей? Смешно!
– Ну, не таким уж и юношей…. – попытался вставить Черкашин, – Кстати, Вас видели вместе в день его исчезновения.
– А вот Вы о чём…. – Уварова подошла к небольшому окну, – Да, он оказывал мне знаки внимания. Даже более, чем знаки, – она повернулась к Черкашину, – Смотрел такими влюблёнными глазами так, что мне становилось не по себе. Представьте!
Черкашин смотрел на эту женщину и верил ей, понимал, что смысла лгать следователю никакого не было. Уже не скрывая эмоций, она пыталась освободиться от тяжести какого-то своего рокового слова, сказанного, вероятно, в тот злополучный вечер.
– Что Вы ему тогда сказали?
Уварова снова присела на скамейку и взяла руку Черкашина:
– Николай Иванович, дорогой, послала его подальше, вот и всё! Это я на вид хрупкая и безобидная. Жизнь, знаете ли, защищаться научила!
– А почему из Иркутска и сюда?
– Сама напросилась. Здесь глушь, людей практически нет. Не было, вернее. А сейчас геологи второй сезон землю роют. Опять шум, мужики…. А у меня аллергия на них.
– Интересно! – на этот раз поднялся Черкашин, осторожно убрав ладонь Уваровой со своей, – А как же напарник Ваш Соловьёв? Мужик ведь!
– Женя для меня не мужик, он друг! Тоже вздыхатель, но преданный, тактичный. Такие люди, Николай Иванович, никогда не переходят грань межу «можно» и «хочется», понимаете? Мы и спим в разных комнатах, если заметили! Да, я готовлю и еду, и стираю, если надо, но не более того! Он и сюда приехал вслед за мной, чему я вовсе не удивилась.
– Кстати, где он? – спохватился Черкашин.
– В тайге, где же ещё! Здесь либо на площадке, либо в тайге. А он человек опытный, в бодайбинской глуши медведя ножом валил. Не верите? Это правда, мне старатели рассказывали в самолёте, когда на землю летели. Так вот…. А сейчас ягода, сезон в разгаре, вот в свободное время и отлучается.
– Понятно, давайте к нашим баранам…. – хмыкнул Черкашин, – мне очень важно знать, как отреагировал Холодов на Ваши слова. Вспылил, расстроился…. Как?
– А…. Вспылил, конечно! Я, говорит, из тебя королеву хотел сделать, терем построить, в шелка одеть! Правда-правда, так и сказал! А я засмеялась и ушла.
– Не видели, куда он пошёл?
– Вниз по реке отправился, что-то ворчал про себя, но я не слышала что. А рядом мальчишка крутился, сын охотника местного. Это он про наш разговор рассказал?
Николай Иванович промолчал. Нет, не тянул этот человек на дельца, да ещё в золотом бизнесе. Слишком проста, открыта.