– Не выгорит, Умник. Они просто дверью ошиблись. Я им это доходчиво разъяснил.
«Гаррет, прибегнув к твоей манере изъясняться, отвечу так: не дуй на воду, не обжегшись на молоке. Для них ты прежде всего – ветеран войны».
– Ну да, хорош ветеран! Живет с логхиром и попугаем-психопатом, и лучший друг у него – наполовину эльф!
«У всех у нас есть свои слабости. Вы, люди, часто прозреваете истину уже в зрелом возрасте. Иными словами, ты их обманешь – потому что они хотят обманываться. Но меня беспокоят не столько они, сколько Слави Дуралейник».
– Ради него я стараться не стану. Хватит с меня того, что ты им бредишь.
«По правде сказать, Гаррет, им бредило мое молодое „я“, с которым мы регулярно конфликтуем. Когда Дуралейник был далеко и таскал за бороды наших аристократов, мы охотно его поддерживали, потому что сами недолюбливаем властей предержащих. Но теперь он здесь, среди нас, и цель его представляется мне все более отчетливой – и все более зловещей. Пожалуй, тот Дуралейник, перед гением которого я преклонялся, сгинул вместе со своей мечтой о независимости Кантарда. Или же его назначили главным врагом Каренты, поскольку иных врагов у нас не осталось, хотя мы их, безусловно, заслуживаем».
– Опять это гнусное словечко!
«Какое именно?»
– «Мы».
Почему-то нелюди при всяком удобном случае не преминут напомнить, что Карента создана людьми. И вообще, их хлебом не корми, только дай понасмехаться над человеческими законами и установлениями…
«Замечательно! Продолжай в том же духе, и „Зов“ примет тебя с распростертыми объятиями. Мало того, с такой логикой ты наверняка окажешься в их внутреннем совете».
– Ну не хочу я этим заниматься!
«Придется, Гаррет. Нам выпало жить в эпоху перемен. Всяк должен сделать свой выбор. Того, кто откажется выбирать, сожрут с потрохами, ибо он останется один. Но тем, кто подобно нам видит знаки и угадывает предзнаменования, – тем предоставлена возможность одолеть подступающую тьму».
– Не сотрясай попусту воздух, Весельчак. Не надо меня убеждать, что вода мокрая. При всех своих благородных порывах я лучше буду защищать справедливость и божественное право правителей Каренты из своего кабинета. Позащищаю, пивка попью, с Элеонорой поболтаю – и снова защищать.
«А ты утверждаешь, что я ленив».
– Только потому, что амбиций у тебя не больше, чем у кости, пролежавшей в земле лет двадцать. Коли уж на то пошло, ты-то на улицу не суешься и под дождем не бегаешь.
«Этот вопрос также требует осмысления и обсуждения».
26
– Как нельзя кстати, – пробормотал я, когда кто-то ближе к полудню принялся колотить во входную дверь.
– Мои люди в точности исполняют поручения, – заметила Белинда, – и делают все вовремя. У нас такой порядок.
– Расслабься, Белинда, стань обыкновенной женщиной, хотя бы на чуть-чуть…
– Я пытаюсь, Гаррет.