– А я знаю, – оживился Юстас. – Давайте обратимся к мифологии древних нортов.
– Сам обращайся, братец сурок.
– Вот ты у нас обладаешь гипнозом, а в честь кого это название? В честь древнего божества. А у божества этого был сын. И мы с вами прекрасно знаем, что получило своё название от имени его сына.
– Морфий, – кивнул Феликс, а ворон тем временем перепрыгнул ему на плечо.
– Правильно. А сам он был божеством сновидений и мог являться людям во сне, принимая любую форму. Так что, братец лис, видишь, как всё логично.
– Не хотел бы я, чтобы Эриш и дальше лез в мои сны, – сказал Никсон.
– Как будто я сам хочу, – ответил тот. – Мне своих хватает. И вообще это было совпадение.
– Братец лис не верит в совпадения, – покачал головой Юстас.
– Да ну вас обоих, – Эриш потушил сигарету и пошёл к дому.
– Как ты себя чувствуешь? – сделавшись серьёзным, спросил Эскот.
– Всё отлично, – ответил Феликс.
– Уверен?
– Юстас, ты чего пристал?
– Ещё немного и у тебя зрачки будут, как у котика, который смотрит на свет.
– Такие же вертикальные?
– Нет, такие же суженные.
– С чего вдруг?
– Ты обещал мне сказать, если будет повторная доза.
– Её не было.
– Не было?
– Говорю же, нет!
– Ладно, не возмущайся только, – пожал плечами Юстас.
– Мирон ничего не говорил про Арена?
– Его ищут, но пока не нашли. Ты думаешь, это он всем заправляет?
– Нет, вряд ли. Всем заправляет самозванец.
– Из Шаукара?
– По сведениям Алмазара, да.
– Ты ведь понимаешь, чего он добивается?
– Власти.
– Конечно, власти. Но чтобы её обрести, ему надо устранить тебя. Ты же снова надел перстень и провозгласил себя сыном луны. Ты ему мешаешь, это очевидно.
– Знаю, – и Феликс почесал сидевшего на его плече Карабулата.
– Хорошо, если так.
– Мелкий! – послышался голос Шелдона. – Мелкий! Иди, спасай губернатора!
– Что опять случилось? – удивился Юстас, и они с Феликсом поспешили на зов.
Принц чесал за ухом Бенедикта и посмеивался, а неподалёку с Максом и Мартином о чём-то беседовала местная девушка. Никсон узнал её – это была Каталина, та самая девица, которая верила в речного царя и которую Феликс убедил, что он его сын.
– А вот и ты! – обрадовалась Каталина. – Я так тебя ждала!
– Феликс, как я понимаю, ты знаешь эту молодую особу? – спросил Макс.
– Знаю.
– Она почему-то хочет, чтобы я стал нанашем. Я не знаю, что это, и не уверен, что хочу этим быть.
– Это значит что-то вроде наставника или второго отца, которого выбирают перед свадьбой.
– Если бы эта девушка была его дочерью, то он должен был родить её в четырнадцать, если не раньше, – сказал Мартин.
– Я вообще не мог бы её родить, – возразил Вернер. – Ни её, ни кого-либо другого.
– Возраст тут не главное, – объяснил