Величавым взмахом веера тетя Ребекка подозвала к себе маленького Паддока, который почему-то обретался поблизости. Не будучи прощен, он оказался вновь приближен (как сказала бы добрая королева Елизавета, не забывавшая о различии между тем и другим). Опираясь на его руку, мисс Ребекка последовала под навес, и вскоре маленький лейтенант уже рекомендовал ей, сообразно достоинствам, наиболее лакомые куски самых аппетитных plats, красовавшихся на столе.
– Ну вот, милая тетя Бекки и простила Паддока, – сказал Деврё, направляясь к навесу вместе с О’Флаэрти и Клаффом (Деврё и в голову не могло прийти, что кое-кто из его спутников видит в этой даме свою будущую супругу), – и теперь за желе и потрохами они празднуют примирение. Признаюсь, люблю я тетю Ребекку, не представляю, что бы мы без нее делали. Да, она бесцеремонна и временами просто невыносима, но она начисто лишена злопамятства – и в этом с ней никто не сравнится. Осмелюсь предположить, что убей я ну хотя бы вас, лейтенант О’Флаэрти, – с вашего разрешения, разумеется, сэр, – уже на следующее утро она меня простит! А благие дела творит по-царски, не так ли? Помните эту уродливую вдову… как бишь ее? Тетя Бекки дважды помогала ей приобрести лавку на Дейм-стрит, а осиротевшему сыну бедного Скэмпера дала двести фунтов. А старый негодяй Уэгтет? Его бы повесить, а она выплачивает ему пенсион – и никогда не ждет благодарности и похвал, никого не попрекает прошлыми благодеяниями. Тетя Бекки – само благородство, она истинный джентльмен с головы до пят!
Трое сослуживцев были уже рядом с навесом, и оттуда их радушно окликнул генерал – он сидел там в тени, выщелкивая на пустом стакане бойкую мелодию.
Глава XXIII
О торжественном обеде в Королевском Доме: кое-что об участниках, об их беседах, мечтах, спорах и вообще о приятном времяпрепровождении
Почти в то же время состоялся званый обед в Королевском Доме. Старый полковник Страффорд и его супруга были люди пусть не особенно занимательные, но на редкость гостеприимные: они любили запросто созвать к себе соседей на седло барашка, пирог с крыжовником и еще какое-нибудь основательное блюдо в том же роде. После обеда – игры: молодежь рассаживалась в гостиной играть в «папессу Иоанну» или во что-нибудь еще и флиртовать без устали. А потом – веселый легкий ужин: жареное мясо на косточке, сбитые сливки, тосты, чувствительные речи, хитроумные намеки, многоголосые раскаты хохота. Однако раза два-три в году достойная чета затевала в Королевском Доме собрание более внушительное, закалывала откормленного тельца и созывала на парадное пиршество важных шишек и чейплизодскую знать; молодежи приглашали немного – чтобы не заскучали молодые родственники солидных гостей. Подавались оленина, фаршированные индюшки и прочая соответствующая случаю снедь. Гости хвалили хозяйский кларет, наделяли слуг в холле чаевыми и разъезжались в каретах с лакеями и факелами. Хозяин с крыльца провожал их сердечными пожеланиями доброй ночи, а тихий городок поражался непривычному шуму и блеску.
В те дни обеды начинались