Квартиру я оставила тебе, хотя понимаю, что ты ее, скорее всего, продашь. Не сделала этого сама, потому что мне надо было где-то жить, а еще потому, что не смогла решить, что делать со своими работами. Я просто не смогла собственными руками выбросить их на помойку, прости. Возможно, у тебя это лучше получится. Но можешь продать квартиру со всем содержимым, пусть новые владельцы выбросят все. Я не буду к тебе в претензии ни за какое твое решение. С деньгами тоже можешь сделать все, что считаешь нужным, меня это не касается.
Вот теперь о самом главном. Я очень прошу тебя похоронить меня рядом с Андреем. Не здесь, не рядом с мамой, а рядом с ним. Мой прах хранится в крематории. Спроси у адвоката, он организует его выдачу. Не нужно никаких похорон, просто закопай меня там, где лежит мой брат. Или развей прах над его могилой. Мне все равно, что ты сделаешь, но я верю, что ты выполнишь мою просьбу.
Спасибо, и прости, что не смогла стать тебе другом.
Елена.
Я перечитала Ленино письмо несколько раз, мне все время казалось, что я опять не все поняла в нем. Странно устроена жизнь: считаешь, что все в ней просто, что черное – это черное, а белое – белое, что этот человек друг, а тот – однозначно враг. И вдруг выясняется, что ты все понимал не верно, что видна была только верхушка айсберга, а ты даже не потрудился заглянуть, что там, под толщей воды.
Как мог мой муж не броситься к сестре, узнав о ее смертельной болезни? Разве он думал в этот момент, что и сам нездоров? Я винила ее за эгоизм, его за глупость и легкомыслие. Я, как всегда, даже не спросила, зачем он едет, что там опять случилось. Я по определению считала, что это ее прихоть, каприз, желание мне досадить и показать, что она для него важнее. И кто из нас после этого был эгоистом?
Я знала, насколько сестра важна для него, но мне казалось, что женившись, он сделал свой выбор, что привязанность к ней должна остаться в прошлом. И меня страшно злило, что этого не произошло. Злость – не лучший советчик. Теперь понятно, что я сознательно заставила его закрыть от меня часть своей души, причем столь важную для него. А ведь я считала, что люблю его. Теперь я в этом уже и сама сомневалась.
Ее письмо было очень сдержанным, почти деловым. Но за этими короткими предложениями скрывалась такая боль!
«Больше обратиться мне не к кому». Инициатором переезда в Израиль была ее мать, у которой в этой стране жила бездетная и овдовевшая сестра. Свекровь вбила себе в голову, что они должны быть рядом, чтобы помогать и поддерживать друг друга. Андрей пытался отговорить ее, но тщетно. А Лена все всегда делала так, как ей говорила мать, неважно, нравилось ей это или нет.
Андрей заявил тогда, что никуда с ними не поедет, и мать месяц с ним не разговаривала, смертельно обидевшись. Одним из побудительных мотивов