Вам меня не провести, у меня нет никакой сестры, я единственный ребенок, и даже подруги нет с таким именем. Только…
Телефон опять зазвонил, код девять, семь, два. Израиль!
Голос в трубке видимо понял, что нужно говорить по существу, иначе я завершу звонок.
– Вы знаете Елену Шварц?
– Да, это сестра моего покойного мужа, – ответила я.
– Тогда боюсь, что у меня плохие новости, – повторила женщина, – она вчера скончалась и просила с вами связаться.
Как профессиональный редактор, я оценила парадоксальность этой фразы: как она могла просить со мной связаться, если умерла.
– Зачем? – спросила я, хотя сразу поняла полнейшую глупость своего ответа. Это слово просто вырвалось, ведь я так старалась забыть о Лене после смерти Андрея, и, казалось, вполне в этом преуспела. – Простите, я не знала, что она болела. Вы, наверное, хотите, чтобы я позаботилась о похоронах? Я, конечно, все оплачу.
– Нет, не волнуйтесь, она все оплатила заранее. Но перед смертью просила, чтобы мы вас оповестили, а также просила предупредить, что вам будет звонить ее адвокат. Я работаю в больнице, это моя работа всем звонить.
– Да, спасибо, простите, я просто растерялась. Я не поняла, при чем тут адвокат?
– Я не в курсе, думаю, что по поводу наследства. Еще раз примите наши соболезнования.
Женщина положила трубку. Я сидела совершенно оглушенная, никак не могла связать концы с концами в этой истории. Мой муж умер девять месяцев назад, и тогда я видела его сестру в последний раз. Она прилетела на похороны, выглядела ужасно, но это было совершенно понятно, ведь она потеряла самого близкого ей человека. Мы тогда с ней не сказали друг другу и двух слов. Я винила ее в смерти Андрея, и сказала бы ей об этом, удостой она меня разговора, но она ко мне даже не подошла. Стояла отдельно от всех, черный кружевной шарф покрывал голову и частично скрывал ее лицо, да у меня и не было желания ее разглядывать. После похорон я ее не видела, как мне сказали потом мои друзья, после прощания она сразу же села в такси и уехала. Ну и скатертью дорога! Значит, она уже была больна? Или потом заболела? Или вообще…? Но совершенно очевидно, что она знала, что умирает и все приготовила, сделала все распоряжения, оказалась не такой уж неприспособленной к жизни, как считал мой муж. Но что ее адвокату от меня надо? Денег у нее не было, только квартира. Квартира? Господи, она мне оставила свою квартиру? Мне? Ведь мы ненавидели друг друга. Нет, такого быть не может!
Может. Оказывается, все может быть, и вот сейчас я стою около ее окна и смотрю на ее город, а завтра встречаюсь с ее адвокатом, чтобы подписать соответствующие бумаги. Лены больше нет, и теперь этот вид принадлежит мне, и именно мне предстоит решить, что со всем этим делать.
Будучи профессиональным редактором, я привыкла искать логику в действиях героев литературных произведений и следить за тем, чтобы авторы эту логику