Лицо Шабтая, еще недавно нержно-розовое, точно из парилки, покрылось вереском оторопи, но не надолго. В последующую минуту он то с озорством посматривал вниз, рассматривая вздыбившийся шлагбаум неудобства, то закатывал глаза к потолку, думая, как этот шлагбаум преодолеть, а заодно и все другие…
Тем временем где-то на периферии его сознания постукивало: нелегально пересечь границу и не абы какую – страны на полувоенном положении – даже не риск, безумие! Пусть охраняется она лишь отчасти…
– Ну, хорошо, – замкнул паузу Шабтай, – а как с этим? Бросил к паху быстрый, недвусмысленный взгляд.
– Под душ, кот мой мартовский! Не поможет – приложи кубики из морозилки. И поторапливайся – в понедельник мне на работу!
Наскоро ополоснувшись и пропустив в душ Барбару, Шабтай стал мерить комнату шагами, из конца в конец. Время от времени он замирал у шкафа – открывал мерзко скрипящую дверцу, но тут же захлопывал. Казалось, в этой рухляди припрятан секрет, как без паспорта свозить в ЮАР возлюбленную, реализовав тем самым сокровенную мечту: заполучить Барбару в спутницы жизни. Пусть на год-два, но – более чем вероятно – следствия и суда, юаровского, а может, и ботсвано-польского…
Наконец Шабтай поменял маршрут и устремился в угол комнаты – к покоящемуся на полу чемодану. Раскрыл, вытащил из потайного кармана паспорт и придирчиво его изучал. Казалось, ломал голову, как внести туда Барбару, лет как десять перешагнувшую рубеж совершеннолетия…
На самом деле Шабтай незаполненных разделов в паспорте не искал. Как каждый дисциплинированный, хорошо организованный индивид накануне путешествия проверял наличие и исправность документов.
«Отважусь я на переход границы или нет, – тем временем размышлял Шабтай, – в ближайшие дни мне по любому двигать в Йоханнесбург. После крушения «Боинга» мой проект лишился главного – ступени, производящей запуск корабля. В силу сбоя инфраструктуры тому суждено либо заржаветь до полного забвения, либо пройти консервацию до лучших времен. Так что привал в родных палестинах – самое разумное решение».
Чуть позже, взвесив все «за» и «против», Шабтай определился: ни в какой Кейптаун с Барбарой он не поедет – огромный риск предприятия не оправдывал любые дивиденды. Он слыл одаренным и, что немаловажно, аттестованным бойцом скрытых от общественного ока изысканий и, по определению, в откровенную авантюру вляпаться не мог. Даже ради Барбары, женщины-сна, способной подвигнуть на безрассудные поступки и замшелого циника.
Искать контрабандистов, специализирующихся на переправке нелегальных иммигрантов, в его расчеты не входило, другого же реального варианта Шабтай не видел. Доподлинно знал, что многие контрабандисты – перевертыши, нередко сдающие властям своих клиентов, в зависимости от конъюнктуры рынка или на заказ. Да и клиентура местных – чернокожие аборигены, они же с Барбарой – белые…
«Только доверься им, казенный дом, можно сказать, прописан. И несложно предположить, каково мотать