– Послезавтра.
– Позвольте воспользоваться полученной на службе опытностью и угадать предмет вашего визита? Позволяете?
Тараканов вяло кивнул.
– Итак. Молодой человек на Масленой неделе озаботился приобретением костюма. Пальто на вас хоть и не новое, но вполне ничего себе. Один воротник рублей на сорок тянет.
– За три года третий раз надеваю. Неделю назад от маменьки привез.
– Бережливость – черта похвальная, но нельзя превращать ее в скопидомство. Вещи созданы для того, чтобы их носить, а не для того, чтобы их моль в сундуках ела. Судя по тому, что верхняя одежда молодого человека вполне устраивает, собрался он туда, где надобно ее снимать, то есть в место теплое. Театр? Ресторан? Гости? Я почему-то склоняюсь к последнему. Сырная неделя началась, а послезавтра у нас среда. К будущей теще на блины собрались, Осип Григорьевич?
Тараканов почувствовал, как краснеет.
– В точку? В точку! Как я вас раскусил, а? Недаром старик двадцать лет сыску отдал! Впрочем, признаюсь, раскусить вас мне было не сложно. Криминальное поприще не для вас, любому городовому себя выдадите. Краснеть-то до сих пор не разучились.
Тараканов не знал, куда ему деваться.
– Да не смущайтесь вы так, не смущайтесь. Ничего постыдного в этом нет. У вас самый подходящий возраст для таких визитов. А в затруднении вашем я вам постараюсь помочь. Я в Москве проездом, еду в теплые края нашего отечества по одному весьма интересному и секретному делу, и вот, при смене поездов, решил нанести визит своему бывшему начальству. А Аркадий Францевич – франт известный. Спрошу у него, где можно в Первопрестольной хорошо и недорого обмундироваться, скажу, что желаю гардероб обновить. Вы вечером сегодня на службе будете?
– Да, в шесть должен явиться.
– Прекрасно, я вас найду. Ну а пока идем, рассказывайте, рассказывайте, как вам живется!
Однако Кунцевича Тараканов в этот вечер не увидел. Не успел он явиться на службу, как его вместе с Фокиным отправили в Манеж – старший надзиратель должен был поучить Тараканова искусству ловли карманщиков. В бытность свою полицейским надзирателем питерского сыскного специальность эту Тараканов не освоил, – участковые надзиратели другими делами занимались. А уж в Туле ловить карманных выгрузчиков ему и вовсе было не по чину. В летучем же отряде московской сыскной, куда Тараканова определили, эта наука была одной из важнейших.
Людей в Манеже в эту пору пропасть – простой народ считает его посещение на Масленой неделе чем-то вроде повинности. А пока рабочие и работницы, раззявив рты, смотрели на куплетистов, гармонистов и дрессированных свиней господина Дурова, ловкие руки потрошили карманы зрителей.
Охота удалась. Фокин, заприметив в толпе какого-то парнишку с открытым, типично русским лицом, незаметно толкнул Тараканова и велел быть начеку. Паренек ходил среди публики с деланым безразличием, а затем пристроился сзади девицы, – по виду из модисток. Та до того была увлечена представлением, что ничего вокруг не замечала. Паренек внезапно толкнул барышню, извинился и отошел в