что задал Амор, кем теперь я ведом:
для него одного это возможно.
А задачи Амор вложил в мою грудь
и ключом закрыл ее – тем, что светом
сияет златым, – и предсказал мой путь.
И я подчиняюсь его заветам,
но все же надеюсь, что он как-нибудь
облегчит мученья мои при этом.
IX
Влюбленный и Разумность
Я, мучаясь мыслью невыносимой
о том, кто меня отогнал от цветка,
узрел: Разумность на меня свысока
глядит – лицо ее невозмутимо.
Она, сжав мне руку с жалостью мнимой,
сказала: «Как бледность твоя броска!
Знаю я, как дума твоя нелегка,
но напрасен труд твой неутомимый.
От советов моих, как от невнятиц,
не отказался бы – с тем, кому верен,
ты не начал бы губительный танец:
у пленных Амора, будь в том уверен,
никогда живой не вспыхнет румянец,
ибо страданий их груз – непомерен».
X
Влюбленный
Услышав, что Разумность меня бранит
за то, что слугою я стал Амора
и что выгляжу я жалко и хворо
оттого, что тот в мыслях моих царит,
я сказал ей: «Разумность, не тяготит
меня боль, ибо я вылечусь скоро,
ведь верен Амор словам договора».
Безумна она, коли его корит.
«Владыке во всем угождать я готов;
он обещал: послушен его воле
если буду и не устрашусь трудов,
то высокой я удостоюсь доли».
Советы ее не принесут плодов,
внимать я ей не собирался боле.
XI
Влюбленный и Друг
Мой ответ услышав, Разумность ушла,
и вспомнил я о своем верном друге,
кто всегда меня утешал – недуги
сердца излечить бы чья помощь могла.
Отыскав его, я рассказал, сколь зла
Высокомерия сущность, что муки
сулит мне злодей и тщетны потуги
в войне с ним, ибо сила моя мала.
И молвил он: «Друг мой, всегда сначала
так ведет он себя – ты успокойся:
и прежде многих грубость его пугала.
Возвратись назад и больше не бойся,
чтоб смягчить его нрав, нужно мало:
лишь смирением, как броней, укройся.
XII
Влюбленный
Полный смиренья, я вернулся к саду,
как Друг мне советовал – там я снова
увидел стража с дубиной сосновой,
оберегавшего мою отраду:
на любой тропе попадешь в засаду —
всюду бродит он и глядит сурово;
но приветственное сказал я слово,
склонив свою голову так, как надо:
«Высокомерие, ты прости меня,
коль я сделал тебе что-то дурное,
ведь пришел к тебе по доброй воле я
прощенье просить, томимый виною.
На меня он строго взглянул, как судья,
думая: правда ль – сказанное мною?
XIII
Искренность
Когда