Поняв, что, с одержимой бесами или паранойей, Фотиевой спорить бесполезно, Яков постарался её успокоить, тем более что смертных грехов на душу брать больше не хотелось, а желание смыть их покаянием оставалось.
– Я не думаю, что ты – непотопляемое дерьмо, ибо видно, что ты неплохо держишься на воде, будто на водах Мёртвого моря, за счёт своего бюста, то ли дутого, то ли с парным молоком! Но не держи меня за ноги, я никуда не убегу, а шлюпка с люгера сама нас подберёт. На этом «Морском ангеле» сам Бог велел нам плыть к Святой земле!
– Я не держу, а во всём тебя поддерживаю, мой милый! – воскликнула Фотиева, легко приподнимая Якова над плотом, желая этим продемонстрировать, что она – его надёжный оплот, а не этот плот.
– В твоих руках хорошо, но на «Морском ангеле» мне добраться до Палестины – удобней! А ты – ангелом хранителем могла бы плыть рядом с судном, а то ведь, по опыту моряков, женщина на корабле – к беде! – постарался шуткой отделаться от Фотиевой Яков.
– Ни бригантина, и ни люгер – это не корабли, а корыта! Смена же старого корыта на новое, для бабы – в самый раз! Правда, ещё неизвестно, доставит ли этот люгер нас в Палестину, за часть ценностей, или поступит с нами по-пиратски! «Пошутить» над нами, как «Весёлый Роджер», могут и без «Весёлого Роджера» на флаге! – чёрным юморком, грустно пошутила Фотиева.
– Там мои люди, и в них я уверен! – серьёзно отреагировал Яков.
– Вот и чудесно! Не было бы счастья, да несчастье помогло! – обрадовалась Фотиева такому повороту событий.
На подошедшей шлюпке, за вёслами сидели шесть матросов, а в центре её стоял улыбающийся Аристотель Онассис, в белой рубашке, модных, в ту пору, коротких штанишках «Капри» и белых парусиновых туфлях.
– Добро пожаловать, Яков! Ты такой видный человек, что я разглядел тебя даже без бинокля или подзорной трубы, когда ты отчалил от бригантины! И вот, поспешил тебе навстречу! – проявил неподдельную радость от встречи Аристотель, помогая Якову подняться в шлюпку. Матросы же, между тем, втащили в неё Фотиеву и плот.
– Я тоже разглядел тебя издали, Аристотель, ведь даже рыбак рыбака видит издалека, и при дальнозоркости, и при близорукости, и при нормальном зрении, без очков, биноклей, подзорных труб, телескопов. А такие ангелы-орлы, как мы, и подавно! Даже в сумерках, ибо мудры как совы! – улыбнулся Яков.
– А в бинокль