Он явился в ее квартиру на Джист-авеню через два дня после «ограбления». Этим делом занимались двое детективов, сказавшие Мэдди, что проверят ломбарды, но не стоит многого ожидать. Зная, что никакого ограбления не было и искать кольцо в ломбардах бесполезно, она выбросила эту историю из головы и потому удивилась – и немного испугалась, – когда к ней вдруг зашел Ферди Плэтт.
– Просто решил проверить, как вы, – сказал он, и ей показалось, что она слышит в его словах иронию и скрытый смысл. Остановились ли его всевидящие глаза на африканской фиалке, когда он оглядывал ее квартиру? Может, это расизм заставляет ее думать, что полицейский-негр подозревает ее, хотя она нисколько не волнуется относительно белых детективов, которые занимаются этим делом официально?
И тут он уставился на нее, по-настоящему уставился – а она-то уже и забыла, какими бывают подобные мужские взгляды.
– Хочу проверить ту задвижную дверь.
– Ту, которая в спальне? – На последнем слове ее голос сорвался на писк.
– Ту, через которую вошел грабитель.
– Ну да, ту, которая в спальне.
– Ну да.
Она провела его туда, но они так и не дошли до задвижной двери. Едва переступили порог, он обвил руками ее талию, повернул к себе и принялся целовать. Какую-то ее часть такая наглость задела, но тело тут же заставило этот отголосок миссис Милтон Шварц замолчать. Тогда, в аптеке, она с ним флиртовала, этого нельзя отрицать, и, хотя в то время флирт был своего рода инерцией, сейчас она была рада тому, что он ее раскусил. Прежде она такого не чувствовала – ну, нельзя сказать, что с Милтоном подобного не бывало, но ведь они были уже давно женаты.
Он даже не стал раздевать ее и не разделся сам, просто толкнул на кровать и задрал юбку так, что та почти закрыла лицо. Вероятно, не обрезан, забеспокоилась миссис Милтон Шварц, но Мэдди было все равно. А как насчет беременности?
Он все сделает как надо, сказала она себе прежней.
Она стонала, издавала звуки, которых прежде за собой не замечала. Мэдди всегда получала удовольствие от секса с Милтоном, но сейчас, с Ферди, ей пришло в голову, что, возможно, дело просто в том, что она любит секс.
Единственное, что беспокоило по-настоящему, – мысль о том, что это, возможно, не повторится, что он хотел только один раз.
– Нам это было необходимо, – сказал он, закончив. Поцеловал ее, взял с тумбочки бумажный носовой платок, вытерся сам и вытер простыню. – В следующий раз все будет медленно и красиво. Но после нашей встречи я не мог думать ни о чем другом.
Даже в нынешнем