Бия затворила дверь (надеюсь, больше дубликатов нет), зажгла второй настенный светильник и стала осматривать трупы, чтобы найти какие-то зацепки. Все эти мертвые мужчины тоже когда-то были детьми, радовались ерунде, вроде длинной палки или замерзшей лужи. Катались на качелях, а родители любили их, гордились и возлагали надежды. А она отправила их всех в черноту, хотя совершенно этого не желала. И с пятью из шести жертв они не перекинулись даже несколькими яростными словечками, она уничтожила их молча. Худший день в ее жизни.
«Стоп, – сказала себе Бия, чувствуя, как на ягодицах намокают штаны. – Как бы ни было жалко людей, которые всегда все усложняют, не хватало еще прилечь рядом с ними в могилу». Острый без зазубрин осколок вытащился легко, было за что схватить, но кровь пошла еще сильнее. Бия наложила давящую повязку и закрепила ультраклейкими пластырями. Натянула облегающие попу штаны, чтобы, так сказать, закрепить эффект.
Проглотив половинку таблетки обезболивающего, чтобы не уснуть и не блевануть от реакции с алкоголем, Бия набрала номер куратора.
– Да-а? – Орти ответил моментально, словно держал трубку в руке и ждал звонка.
– На меня напали! Здесь, в Ордене!
– И где ты сейчас? Куда делись нападающие?
– В келье, обезвредила.
– Я сейчас приеду, никуда не выходи, запри дверь. Будем разбираться.
Голос Орти был полон удивления, но он не спросил, как она: цела или ранена, нужен ли врач. И это его «запри дверь» навело на очень неприятные мысли, будто он знал, что напавшим не пришлось взламывать дверь, они вошли легко и целенаправленно. Со своим ключом. Что-то не так. Да и вряд ли кто-то из ученых или их заказчиков так скоро смог ее разыскать, она не называла имени, и она не столь известный детектив. Даже еще не святая ищейка, без генной модификации, выезжает на природных талантах и трудоспособности, нигде особо не светилась. «Да какого шаза происходит?»
Бия не стала запирать дверь, лишь прикрыла, пусть думают, что она ушла. Болели задница и голова, немного опухла подвернутая нога, но все же она вылезла в окошко и, делая по несколько движений в минуту, кое-как перебралась на карниз двумя этажами ниже. Отпускать одну из рук было страшно, но все-таки Бия засунула телескопический перископ подмышку и раздвинула его на максимальную длину. Вся ее залитая кровью и засыпанная осколками келья открылась как на ладони.
Прошло десять бесконечных минут. Ноги начинали затекать, пальцы на руках устали, но тут послышался голос куратора:
– Бия, это я, открывай.
Девушка вздрогнула, усилитель уха работал слишком хорошо.
– Бия! – повторил он громче.
Орти вломился с четырьмя мордоворотами: такие вряд ли подойдут для работы в Ордене по прямому назначению, но грубая сила по-прежнему котировалась в современном мире.
– Ипцед шазов, что за скотобойня?! –