– Дай денежку, дай! – галдели они, отпихивая друг друга. – На вспомоществование!
Решительно взяв растерявшегося спутника за рукав, я направилась к единственному работающему павильону со всякой снедью, весьма своевременно вспомнив, что ничего не ела с утра.
– Куда дальше? – спросила я у Соля, выбрав себе пакет со сладким бататом и кружку соевого молока.
Он, привстав на цыпочки, огляделся, и махнул рукой в направлении сквера, расположенного на противоположной от статуи Божественного стороне улицы. Мы направились туда. Я села на скамеечку и принялась с аппетитом жевать, Соль, вновь оглядевшись, встал передо мной, заложив ладони в карманы штанов.
– Значит, ты намерена выполнять обязанности сопровождающей весь день? – спросил он, начиная покачиваться с пятки на носок.
Я кивнула, глубокомысленно жуя. Проглотив кусок, добавила:
– До второго часа первой стражи. К этому времени нам обоим положено вернуться в храм.
– Дивно, – Соль ухмыльнулся так мерзко, что я едва не подавилась. – Тогда так, – продолжал он как ни в чем не бывало. – Ты ведешь себя смирно и делаешь только то, что тебе говорят. Идет?
Я пожала плечами. Пока что на рожон лез он, а не я.
– Значит, по рукам. Теперь надо двигаться в сторону Лисьей слободы. Знаешь, что там?
– Рабочие окраины, – покривилась я. – Плебеи живут.
– Вот-вот, – покивал Соль. – Плебеи. Именно к ним и нужно.
– Добычу делить поедешь? – спросила я с невинным видом. Его лицо, скрытое темными очками, наклонилось ко мне. – Неделя прошла, без тебя уже все сбыли.
– Кража удалась, это точно, – парень вдруг подсел ко мне, заглядывая в глаза. – Это ведь ты допрашивала Брана, да? И что… что он сказал?
Я провела только первичный допрос и в тот день была явно не в ударе, но решила, что грубому спутнику знать об этом необязательно.
– Сказал, что ничего не помнит, – с удовольствием отвечала я. – За братика какого-то все переживал, жив ли, цел ли. – Сообщив эту информацию, я задумалась, верно ли поступила. Впрочем, мне очень хотелось подковырнуть вредного смеска.
– Что ему, гаду, сделается?.. А богатыри погибли, – Соль пожевал губами. Похоже, он был опечален. – Сколько, говоришь, их было?
– Считая тебя? – я наморщила лоб, припоминая. Но вовремя спохватилась:
– Не скажу. Я подписку давала о неразглашении.
– Подписку, – повторил Соль. И встал. – Поела? – спросил он меня.
Я смяла салфетку, в которой держала батат, и вместе с опустошенной кружкой из-под молока вернула торговцу снедью.
– Да, – сказала я.
– Тогда пошли.
Мы двинулись в направлении мусорных бочек. Напротив таблички с графиком работы уборочных служб Соль остановился и принялся внимательно изучать расписание. Потом взглянул на часы на башне городского совета. Отойдя от помойки на несколько шагов, сунул руки в карманы штанов и замер.
– И? –