– Я в ваши дела военные не лезу! – ответил Тишин, довольно выразительно. – Меня больные ждут! Ну, коли так, гутарьте, послухаю.
Иван Тимофеевич привязал лошадь и стал наблюдать за сходкой казаков, находясь как бы в сторонке.
– Казаки! – держал слово атаман. – На днях Круг Спасения Дона решил: образовать Великое Войско Донское и назначить войсковым атаманом Петра Николаевича Краснова. Предлагается от каждой станицы сформировать войсковые полки для борьбы с большевиками.
Казаки зашумели и стали обсуждать решение. В этот момент Иван Тимофеевич думал о сыновьях. «Опять война», – размышлял Тишин. Кто-то из толпы крикнул:
– Где Степан Тишин, есаул наш? – это был Хлопушин Андрей, ровесник Степана и в кой-то мере другом назывался.
– Да, Иван Тимофеевич! Прикажи сыну прибыть ко мне! – выкрикнул атаман.
– Некогда Степану, у него девка на сносях, – негромко сказал Иван Тимофеевич и направился в лечебницу.
– У нас постоянно кто-то на сносях, но служба есть служба, – крикнул Хлопушин и так, оглядываясь на казаков, чтобы те поддержали.
– Да-а-а… – зашумели казаки.
– А ты баглай, помалкивай, сам давно воевал? – крикнул в адрес Хлопушина Тишин.
Хлопушин состоял на службе простым казаком и сильно завидовал Степану, который к своим годам дослужился до чина есаула. Да и в личной жизни тоже не ладилось, когда-то он пытался ухаживать за женой Степана, но та выбрала бравого казака. Хлопушин был высокого роста и белокурый, а когда ходил, дергал правым плечом. Он жил с родителями, которые пытались его женить чуть ли не каждый год, подыскивая ему невест.
Хлопушина оскорбило обращение Ивана Тимофеевича, а казаки не слишком-то его поддерживали.
– А вы, Иван Тимофеевич, давно ли Петра своего видали? – выкрикнул Хлопушин. Иван Тимофеевич остановился и посмотрел на Хлопушина. – Гутарят, у красных он! – добавил казак. Тишин молча развернулся и пошел по своим врачебным делам.
В небольшом коридорчике его уже ждали бабоньки.
– Иван Тимофеевич, опаздываете сегодня! – выкрикнула одна. Кабинет Ивана Тимофеевича был совсем небольшим, больше напоминал комнатушку или чулан, но с маленьким окошком. В нем размещался стол со стульями и небольшой сервант, который был набит всякими банками и мазями.
Тем временем Степан собирался в столицу Усть-Медведицкого казачьего округа. Отец наказал, значит, надо ехать. Там служил старшиной его родной дядька Афанасий Семенович Тюрин. Бравый казак и тот самый окаянный брат жены Ивана Тимофеевича. Он и приучил Тишиных к служению и военному делу. Своих детей у Тюрина не было, вот и возился он с племянниками, любил их и души в них не чаял. Степан был любимчиком и самым способным к военному делу, поэтому и вырос по службе.
– Неужто опять война? – спросила Ирина, прижимаясь к Степану. Сама поморщилась в этот момент, схватилась за живот, а другой рукой уперлась